не выглядела такой робкой как Натали.
− Ты просто не знал меня, когда я начинала учиться в гимназии, ещё в Смоленске. А уже позднее, в Москве, я захотела измениться – и пришла в новый класс, где меня никто не знал, совсем другой. Ты представляешь – я даже репетировала перед зеркалом… Но ты своими словами хочешь сказать, что я стала похожа на Соню?
− Нет, ты гораздо лучше и Сони, и Натали. Но я всё же не понимаю − почему ты так заинтересована в этом? Оставь эти заботы Виталию!
− Уже не могу, раз мы так задержались тут, и душа моя уже сроднилась с Натали. И я всё надеюсь, что Виталий что-нибудь сделает, первый, а не будет чего-то ждать от неё (как когда-то ты).
− Ну вот, опять! Ты же всегда видела, как мне было приятно встречаться с тобой на занятиях в нашем кружке. И даже моя краткая влюбленность в ту, другую, не ослабила моего увлечения тобой – ты же помнишь, что я не бросил кружок (как мне кажется – только из-за тебя. Да, влюбился в другую, но не мог расстаться с тобой).
− И что из этого вышло? Тогда – совсем ничего. И позже ‒ это же я сама подошла к тебе в Третьяковской галерее. А ты знаешь – как трудно это сделать девушке?
‒ Я всегда думал, что наоборот: что красивая женщина всегда понимает какое удовольствие дарует общение с ней, и, подходя первой, она просто оказывает кому-то из нас благодеяние.
‒ Если бы это было так, то это женщины выбирали бы себе мужей, а не наоборот. Ты просто представить себе не можешь, к каким хитростям нам приходится прибегать, чтобы просто быть замеченной кем-то.
Вот ты помнишь, с какими словами я подошла к тебе в Третьяковской галерее?
‒ Да, конечно, ты спросила …
‒ Не говори! Я тоже помню. А ты представляешь, что я за много месяцев до того придумывала эти слова на случай ‒ а что, если, вдруг, мы где-нибудь случайно встретимся, а я не буду знать ‒ что тебе в этот момент сказать.
Но сейчас я хотела поговорить не о нас, а о Натали с Виталием.
‒ А зачем же ты желаешь ей этого Виталия, которого сама только что осуждала за ветреность? Сможет ли он сделать её счастливой?
‒ А ты ‒ смог? (Подожди, не перебивай). В прошлом году, уже предполагая греховность наших отношений, придумала, в письмах к родителям, себе подругу, с которой, вместо тебя, ходила в театры, а летом поехали в её именье …
‒ Ну вот, ты все разговоры сегодня переводишь на меня, на свои обиды. Я пойду курить в гостиную, когда успокоишься – спустись туда, и мы попросим поставить самовар, ‒ с этими словами Владимир Иванович развернулся и вышел вон из спальни.
4
‒ Я сейчас была нехороша, и зла с ним, ‒ несмотря на такие мысли Наталья Сергеевна ещё полчаса стояла у окна, пока дождь не превратился в ливень с молниями и громом, сотрясающим весь дом. Только теперь она отошла от окна, посмотрела на себя в зеркало, медленно поправила волосы, вышла из спальни и пошла к Владимиру Ивановичу, в гостиную.
Но, пройдя лишь несколько шагов, чуть не столкнулась с бегущей Натали: ‒ Натали, что произошло?!
Натали, запинаясь на каждом слове, сквозь слёзы начала что-то говорить о Виталии и