друг у друга оружие. «Банев! Где ты?» – в отчаянии вопил Квадрига. На ощупь и по запаху человек с автоматом был солдат. Некоторое время он еще рыпался, но Виктор был гораздо сильнее.
– Все, – сказал Виктор сквозь зубы. – Все… Не дергайся, а то по морде получишь.
– А вы пустите! – прошипел солдат, слабо сопротивляясь.
– Тебе зачем мои штаны? Ты кто такой?
Солдат только пыхтел. «Виктор! – вопил Квадрига уже где-то вдалеке. – А-а-а!» Из-за угла вывернула машина, осветила на секунду фарами знакомое веснушчатое лицо, круглые от страха глаза под каской и умчалась.
– Э, да ведь я тебя знаю, – сказал Виктор. – Ты что же это людей грабишь? Отдай автомат.
Солдат, цепляясь каской, покорно вылез из ремня.
– Так зачем тебе мои штаны? – спросил Виктор. – Дезертируешь?
Солдат сопел. Симпатичный такой солдатик, веснушчатый.
– Ну, чего молчишь?
Солдатик заплакал – тоненько, с подвыванием.
– Все равно мне теперь… – забормотал он. – Все равно расстрел. С поста я ушел. Убежал я с поста, пост бросил, куда мне теперь деваться… Отпустили бы меня, сударь, а? Я же не со зла, не злодей ведь я какой-нибудь, не выдавайте, а?
Он хлюпал, и сморкался, и в темноте, вероятно, утирал сопли рукавом шинели – жалкий, как все дезертиры, напуганный, как все дезертиры, готовый на все.
– Ладно, – сказал Виктор. – Пойдешь с нами. Не выдадим. Одежда найдется. Пошли, только не отставай.
Он пошел вперед, а солдатик потащился за ним, все еще всхлипывая.
По собачьему вою нашли Квадригу. Теперь у Виктора на шее висел автомат, за левую его руку судорожно цеплялся всхлипывающий солдатик, за правую – тихо завывающий Квадрига. Бред какой-то. Можно, конечно, вернуть разряженный автомат этому мальчишке и дать сопляку пинка. Нет, жалко. Сопляка жалко, и автомат, возможно, еще пригодится… Мы тут посоветовались с народом, и есть мнение, что разоружаться преждевременно. Автомат еще может понадобиться в грядущих боях…
– Перестаньте ныть, вы оба, – сказал Виктор. – Патрули сбегутся.
Они притихли, а через пять минут, когда впереди забрезжили тусклые огни автостанции, Квадрига потянул Виктора вправо, радостно бормоча: «Пришли, слава тебе, господи…»
Ключ от калитки Квадрига, конечно, забыл в гостинице, в брюках. Чертыхаясь, перелезли через ограду; чертыхаясь, путались некоторое время в мокрой сирени; чуть не упали в фонтан; добрались, наконец, до подъезда, вышибли дверь и ввалились в холл. Щелкнул выключатель, и холл озарился багровым полусветом. Виктор повалился в ближайшее кресло. Пока Квадрига бегал по дому в поисках полотенец и сухой одежды, солдатик живо разделся до белья, смотал обмундирование в узел и засунул его под диван. После этого он несколько успокоился и перестал всхлипывать. Потом вернулся Квадрига, и они долго и ожесточенно растирались полотенцами и переодевались.
В холле царил хаос. Все было перевернуто, разбросано, заслякощено. Книги валялись вперемежку с пыльным тряпьем и свернутыми холстами. Под ногами