города. Как оказалось он разделён на две части. Первая – цветущая и роскошная, с современными высотными зданиями, грав-линиями, по которым разъезжают автомобили на гравитационной подушке, с людьми, одетыми в чистую и роскошную одежду, которые могут себе практически ни в чём не отказывать; вторая же – огромное кольцо исполинских заводов и разрушенных домов между ними, средь которых ведут жалкое существование нищие и убогие. Даже аграрные районы это не пашни, а огромные, поражающие своими видами теплицы или те же массивные десятиэтажные заводы, где под искусственным освещением растут овощи, и выводится скотина. И причём град разделён не просто стеной, а большим водоёмом, повторяющим контуры поселения, берущим его в кольцо естественной преграды. А со стороны элитного населения произрастает высокая стена с системами автоматических турелей и наблюдения. Со стороны же руин есть военные посты и сетчатый забор под напряжением, чтобы предотвратить попытки прорыва. И есть всего два моста, ведущих из центральной благополучной части города.
– Хм, – задумался Легат. – Аккамулярии, в каком районе вы говорили, пропал кардинал?
– Городской промышленный район № 0-5, – сухо даёт ответ Маритон. – Именно там мы так же и встретили «Вольника».
– Киберарий от моего имени и Апостолов ты должен собрать три отделения «Тизской Кибернетической Ауксилии» и приготовить их во дворе и ожидать моих приказаний. – И швырнув электронную личную печать, расположенную на флэшке, схожую с древними монетами, отпустил воина.
– Ваше инфораршество, – обращается Анна. – А почему бы не обратиться по каналам связи…
– Да, – подхватывает вопрос Маритон. – Так было бы намного быстрее, нежели гонять одного… гонца.
– Ох, какое старинное слово вы используете для живого переносчика информации. А нельзя, потому что у врага может быть союзник в Городских системах управления общества и он может перехватить мои приказания. Я пока не уверен в чистоте здешних управляющих, а посему буду поступать, как то делали во времена варварства – посылать людей нести информацию.
– Понятно, – тихо говорит Маритон, подавляя нотки неприязни к посланнику из столицы.
За последние часы действий Легата наступил абсолютный диктат военной силы и священничества. Все невоенные и нерелигиозные власти вроде Администратора города или Модераторов общественных систем полностью подавлены и служат вооружённым силам или мастерам слова. Акт любого неповиновения карается смертью на месте. Так уже расстреляно около десяти человек из «А-7» и «А-8» в благополучном секторе города, которые по какой-то причине оказались на улице во время Периода гнетущего режима (Комендантский Час). На месте и без предупреждения накрывались огнём, так как Легатом и командующими войсками установлена информация, что каждый, нарушивший повеление, может оказаться врагом.
Но не только оружие берёт силу в противостоянии с тенью. Маритон с неприязнью вспоминает, как сначала в схоле, а затем