промывку шлиха взялся. Вот тут-то река и лес опять свой норов показали, ну не зря же эти места гиблыми зовутся, да у народа в проклятых числятся.
4
Этим днём Филат вновь намыл немало золотого песка. По привычке ссыпал его в мешочек и спрятал в шалаше. Там у него уже некий тайничок образовался: удобная такая ямка в земле, а сверху лапник, лучшего тайника и не придумать, ведь по идее дальше земли мешочек уж никуда не провалиться, а под лапником его и не видать – так рассуждал Филат. Но зря он столь легкомысленно подошёл к этому вопросу, на деле всё вышло иначе.
На другое утро Филат как обычно ушёл на реку золотишко мыть. Однако едва он набрал первую пригоршню, как земля заходила ходуном. Притом как на берегу, так и на реке, вода сразу мутью наполнилась, ил со дна поднялся, шлих клубами пошёл. А на берегу вековые ели, будто мелкий кустарник задрожали, затряслись, заколыхались, аж хвоя с них посыпалась.
– Ой-ё-ёй!… это что же такое творится?… никак землетрясение!?… Но откуда здесь, ведь мне про него никто и ничего не говорил!… Да если б что, то люди наверняка предупредили бы меня,… не послали бы сюда… – залепетал Филат, а земля ещё шибче заколыхалась, – ой-ой!… а может и не предупредили бы,… знали да нарочно послали!… Ах, шутнички… – начиная понимать, что попал впросак, подумал про себя он, и тут видит, как земля на берегу треснула, притом острой стрелой разошлась прямо под его шалашом. Всего какая-то секунда, мгновение, и трещина вдруг обратно сомкнулась, вот она была, и вот уже исчезла. Земля словно чуток рот приоткрыла, зевнула и снова закрыла. Да и тряска сразу прекратилась.
Филат молнией ринулся к шалашу, проверить всё ли на месте, ведь там лежали остатки провизии и заветный мешочек в тайнике. Заскочил внутрь, а там вроде всё на месте: запасы провианта по-прежнему в уголке лежат, но зато справа, где тайник был, теперь кочка свежей земли образовалась. Филат бросился к ней и что есть сил, давай прямо руками копать. Но куда там, тайника с мешочком, как и не бывало, нет ничего, поглотила всё земля, забрала в свои недра, лишь бугорок почвы наружу вытолкнула, будто сплюнула. А Филат, как только до него это дошло, взвыл, словно волк на Луну.
– Да как же так-то!… А-а-а-а-а,… сожрала тайга проклятая моё золото!… Прямо из-под носа увела!… – вскричал он от досады, и тут же добавил, – хотя нет,… я точно знаю, кто это сделал!… Это всё леший,… ах, он паразит!… Это всё ты лесной бес забавляешься, надо мной надсмехаешься!… Руки твои загребущие, и до моего мешочка добрался!… Но нет, меня так просто не возьмёшь!… Не для того я сюда шёл, чтоб поджавши хвост бежать,… так бездарно я не сдамся, никуда я отсюда не уйду!… Всё своё снова найду, заберу, верну зёмлёй проглоченное!… – накричав на лешего, твёрдо зарёкся Филат и, развернувшись, опять на реку пошёл.
И надо же такому быть, ему вновь повезло. Река быстро смыла течением всю муть, унесла её прочь, и на дне снова золотой шлих бликами заиграл, заблестел, как и прежде. Притом даже в ещё большем количестве. Оказалось землетрясение пошло