на примете, – ответил ему мужчина. – Иди, достань из шкафа форму. Завтра Рома и Алекс будут в Обливионе. Конечно, придётся сначала вам провести пару тренировок. Притереться к новому члену команды и так далее.
– Да, это всё ясно, – согласился парень и уже поднялся, чтобы уйти.
– И ещё кое-что, Лаз, – остановил его мужчина. – Через неделю на Цете будет праздник. Мы подписываем с Повелителем договор о сотрудничестве.
– Всё настолько плохо? – Понял Лазарь. – Что-то стряслось, пока я был на задании?
– Стряслось, Лаз. Но пока об этом не думай. Расскажу всё, когда соберём команду, – сказал Пламенев. – А пока постарайся отдохнуть пару дней.
Лазарь кивнул, вышел из кабинета и направился в свою комнату. Обливион был просто огромным, поэтому дойти из одного конца в другой очень проблематично, но для этого существовали локальные мини-порталы. Один из них располагался прямо в холе у Пламенева. Секретарь странно покосилась на Лазаря, но ничего не сказала. Парень вошёл в портал, а вышел в начале коридора жилого блока, который тоже когда-то принадлежал Белому Клыку.
Вообще для Белого Клыка был предусмотрен отдельный сектор Обливиона, в котором располагались комнаты членов команды, тренировочные и тренажёрные залы, оружейные и артефакторные комнаты, зона отдыха, бассейн и куча всего ещё. Отец не поскупился, когда строил Обливион, а в крыле Белого Клыка постарался ещё больше.
Ведь не так давно в Белом Клыке работали все его дети. Лазарь, Софи и Егор.
Сейчас парень жил тут один. После происшествия, которое унесло жизни всей его семьи Белый Клык распался. Совместно с Ромой и Алексом они решили, что втроём не потянут, а искать кого-то на замену близнецам Думовым не стали.
Поэтому крыло Белого Клыка последние два года встречало его своим холодом и тишиной.
Ему здесь было очень одиноко и печально, но и покинуть это место он не мог. Слишком многое напоминало ему о хороших временах. С таким же трепетом Лазарь бы жил дома, если бы тот не сгорел в пожаре. Сгорел, уничтожая все следы былого счастья и величия семьи Думовых.
Лазарь коснулся стен пальцами, он не был готов к тому, что сюда скоро вернуться его братья. Он слишком привык к тому, что в комнатах пусто, а за стенкой холодно и тихо до дрожи. Чтобы развеять тоску, напоминавшую ему о самом плохом, он механически стал разбирать коробки с формой в подсобке.
****
Они чувствовали посторонний взгляд ещё на дороге, но решили, что это была паранойя. Они оборачивались и в страхе перебирали пальцами древки стрел в колчанах, но даже друг другу не могли признаться в своих чувствах.
А зря.
Если бы признались, то поняли бы, что всё это не с проста. Хотя, конечно, они догадались, но было уже поздно. Она завела их слишком глубоко в лес.
Правильно говорят, что у страха глаза велики. Опасаясь каждого шороха, они добрались до намеченного места, в котором им приготовили ловушку. Если бы так сильно не дрожали, то наверняка бы заметили, что тут что-то не так. Не даром ведь они величают себя