раз обтёрся и повесил полотенце на ржавый гвоздик. – Вон мыло, вон зубная паста, вон щётка. Закончишь – приходи, отведу тебя домой.
Ёжик немного опешил.
– Но ведь мы не договорили…
– Потом, – оборвал психолог мягко, но решительно.
«И как он добивается такого эффекта?!»
– Ответы ждали годы – что им какие-то лишние несколько часов.
– Но можно ведь опоздать! – удивлённо вскричал Ёжик.
– Опаздывают к тому, о чём знают; по-другому никак. Ты знаешь, на что намекаешь.
– Н-н-нет. – Губы игольчатого растянулись соответственно звуку «н-н-н», превратившись в мохнатую трубочку. – Зато…
– Зато трепаться горазд! – Дубнер беззлобно посмеялся. – Давай, водные процедуры, и пойдём уже.
– А когда мы опять встретимся?
– Я бы предпочёл, чтобы этого не произошло; проблема в том, что природе всё равно. Она просто есть и останется такой, как задумала, в огне не сгорев, в воде не утонув. Материальную плоть можно уничтожить, а вот как быть с нематериальной, духовной? Знание останется в памяти до тех пор, пока останутся те, кто умеет воспоминания хранить… Блин, Ёжик, ты болтаешь хуже проповедника; не уверен только, комплимент ли это.
– А…
– Всё, я в доме.
Бобёр рысью – не уклюжей, многокилограммовой, ломовой рысью направился к пугающе хлипкому крыльцу. Не надо обладать IQ выше 200, чтобы понять: все разговоры – позже, поэтому Ёжик с головой углубился в водные процедуры. В его случае выражение «с головой» имело и дополнительный, прямой смысл: если слишком сильно ударить по пимпочке, железяка, отвечавшая за подачу воды, застревала, и тебя окатывало водой, будто из шланга.
«Интересно, откуда Дубнер берёт воду? Я не видел у него фильтров…»
Мысли на эту тему отличались многообразием – и им же пугали: если вода из болота, в её состав может входить что угодно… вплоть до полного отсутствия собственно воды. Нет, в эту сторону лучше не думать. Пока, если он правильно истолковал слова Дубнера, вообще лучше не думать чересчур много, а потому чисть зубы, умывайся, вытирайся и шагом марш в дом, что Ёжик и проделал по-армейски: чётко, сухо, в полном молчании.
Дубнер стоял у открытого окна, сложив лапы в замок за спиной, созерцая природу болота, куда его годы назад занесло то ли чудом, то ли сглазом, но всё одно какой-то сильной штукой. Пейзаж за окном в течение долгого времени почти не менялся. Бобра, в любом случае, заведённый порядок устраивал – по привычке, плюс с оглядкой на парапсихологический опыт. Да он никогда и не пытался изменить сущее, хотел лишь одного: чтобы мир в благодарность, пусть изредка, но принимал во внимание и его потребности с желаниями.
«А если мои мечты исполняются сейчас? Вот прямо сию минуту… Весьма странным, м-да, образом». – Это короткое рассуждение заставило Дубнера поджать губы и задуматься крепче.
«А если и я рождён отшельником?» – глядя на широкую спину Дубнера, который почему-то не оборачивался, с ужасом подумал Ёжик.
Сильный страх появился, так как его обладатель