инициативе: найти мне, Табите Найт, мужчину, хотела я того или нет.
Я ничуть не сокрушалась о нашем разрыве с Генри. Порвать помолвку было моим решением, я и так с ним слишком затянула. Кто был потрясен, так это моя мама. Думаю, она с нетерпением ждала, когда я, наконец, уеду из дома.
Война изменила и Генри, и меня, как и почти всех, кого я знала. Хотя мы встречались с двадцати двух лет и все предполагали, что мы поженимся (не исключено, что поэтому мне потребовалось так много времени, чтобы расстаться), мне становилось дурно при мысли, что я свяжу себя узами брака, остепенюсь, стану растить детей и работать учительницей. От этого веяло скукой и безнадежностью, как от опавшего суфле, особенно после моей работы в стиле Клепальщицы Роузи во время войны.
Когда все закончилось и мы остались хорошими друзьями, Генри наверняка испытал такое же облегчение, что и я. Так все и началось: мы были учениками на кафедре химии в Мичиганском университете. Когда я решила испортить стол нашего преподавателя уксусом и пищевой содой за то, что он поставил нам четверку, хотя мы явно заслуживали пятерки, Генри меня прикрыл.
А через две недели его призвали в армию.
И вот сегодня, когда мадам Мари спросила, как у меня дела, на самом деле она спрашивала, ходила ли я на свидания и встречалась ли с интересными мужчинами. Поэтому я нырнула под свой шарф и притворилась, что не понимаю, что она имеет в виду. Тем не менее продавщица овощей окинула меня понимающим взглядом.
– Для вас сегодня не будет сморщенной редьки или картошки, non, мадемуазель? – спросила она с огоньком в глазах.
– Нет, пожалуй, я возьму немного лука-шалота, – ответила я.
Джулия достала из корзины три луковицы и протянула их мне. Плотные, они буквально распирали свою рыжую кожицу, и я заметила, что паутинистые корешки на закругленных кончиках еще гибкие и влажные.
– Как насчет этих, Таб? О, у Табиты вчера вечером было свидание, – сказала она мадам, и мне захотелось ее пнуть.
Джулию, а не мадам Мари.
– О, так вы ходили на свидание? Правда? – Продавщица с интересом смотрела на меня.
– Это было не свидание. – Я бросила на Джулию мрачный взгляд. Она лишь рассмеялась и принялась рыться в корзине с красной картошкой. – Я тебя убью, – пробормотала я ей по-английски.
– Это было свидание вслепую, – весело произнесла Джулия, очевидно, не обеспокоенная моей пустой угрозой. – Дор ее подставила.
Дор – прозвище сестры Джулии. Мне показалось забавным, что оно звучит почти так же, как шоссе к северу от Детройта, недалеко от того места, где я жила, когда работала на заводе по производству бомбардировщиков.
– О, она действительно сходила на свидание? – Мадам была очень заинтересована. – Эта молодая женщина, Дороти, она очень высокая – даже выше вас, мадам Чайлд, и поэтому ей нужен высокий и крепкий мужчина, non?
Мне нравилось говорить о том, каким будет будущий муж Дор, а не мой, и я охотно следовала за ходом ее мысли.
– Хороший рост означает, что он уверен в себе и не побоится выйти