свое тело в порядок, но здесь могу оторваться на полную катушку!
Какое счастье! Может, и не надо было мне ни к каким индейцам. Что я там не видела? Маис и какао? А тут просто какой-то гастрономический оргазм в каждой тарелке.
Я стала жадно хватать еду.
Нежнейшее мясо ягненка таяло на языке, наполняя мое изголодавшееся тело подлинным удовольствием. Сочный, свежий, жирный. Просто чудо какое-то!
Сладости оказались такими, что от одного запаха слипалось все, что может слипнуться, но я пробовала их все.
Фрукты и вовсе были не чета тому пластиковому барахлу, которое валяется у нас на прилавках в двух неизменных состояниях – еще не созрело и уже подгнило. Это были самые настоящие спелые, сладкие, ароматные плоды, полные витаминов!
Наконец, насытившись я отвалилась от стола.
– Все, где там твои омовения?
Служанка поманила меня за собой, и я кое-как потащилась за ней, хотя больше всего мне хотелось поваляться после такой убойной трапезы. В следующий раз постараюсь быть сдержаннее. Вроде, с провизией здесь проблем нет, кусок изо рта не вырывают.
Служанка провела меня по длинному коридору в другую комнату, не менее большую, но там была огромная мраморная чаша, а мебель была отделана золотом. В моей комнате было поскромнее. Здесь же даже рама зеркала была золотой.
Я пощупала рукой воду – теплая.
– Что, прям вот туда залазить?
– Ты откуда приехала? У вас не принято мыться?
– Очень смешно, – я показала бабе язык. – Ты на меня пялиться будешь?
Покрывало кивнуло.
– Ладно, – вздохнула я и скинула с себя прозрачные тряпки. – Как зовут-то тебя?
Я отвернулась и забралась в чашу. Вода мягко приняла меня, и я расслабилась.
– Фатима, – раздалось за спиной.
– А я Света.
Я немного полежала в чаше, краем глаза наблюдая за Фатимой. Та откуда-то достала одежду, большое пушистое полотенце, расческу и какие-то украшения.
После ванны она помогла мне облачиться в бело-золотой наряд замысловатого кроя, с желтыми и оранжевыми вставками на груди и на талии, осторожно причесала, разбирая руками каждую прядь, и нарядила, как новогоднюю елку. Блестящие звенящие побрякушки болтались на мне с головы до пят.
Но ноги мне дали славные шелковые тапочки с тонкой, но прочной подошвой. Разумеется, они тоже были расшитыми золотыми нитями и украшены драгоценными камнями.
– Великий Абу-Худа аль-Курди будет счастлив, – повторяла она, любуясь этим сорочьим великолепием.
Желудок постепенно пришел в норму после моего царского завтрака, и я уже предвкушала знакомство с великим Абу-хоть-куда.
– А он красивый? – мечтательно протянула я. Такую красотку кому попало отдавать – грех.
– Он великий, – почтительным шепотом сообщила Фатима. – Такое счастье тебе выпало, стать женщиной самого Абу-Худа аль-Курди. Будешь с ним поласковей, так он и не обидит. Золотом осыплет, бриллиантами, дворец тебе личный подарит, машины, слуги, весь