у кого не оставалось сомнений, что это не случайность, столб был густо намазан дегтем, а часть проводов срезали и унесли.
– Тьфу, черт! – сплюнул Журавлев.
Настроение у него окончательно испортилось. Вот тебе и курорт на границе! Связь, как по расписанию, раза два в неделю обрывают.
– А ведь это после нас срезали, – ощупывая пистолетную кобуру, заметил политрук. – Может, тебя и меня подстерегали? Одним разом заставу обезглавить.
– Вот мы им нужны! Пришлют других командиров. Не станут они со стрельбой связываться. Знают, что тут же комендантскую роту пришлют, все прочешут, подозрительных похватают. Бандеровцам лишний шум пока не нужен.
– Пока, – язвительно повторил Зелинский. – А числа двадцатого в самый раз будет.
– Не трать нервы. Автоматы в следующий раз возьмем.
– Вот они в этой глухомани помогут!
Николай Мальцев вместе со своим старым товарищем по службе Щербаковым Андреем шли в небольшой хуторок, расположенный в двух километрах от заставы. Журавлев хоть и вернулся вчера с совещания не в духе, но Николая и Андрея в увольнение отпустил.
– Смотрите, осторожнее там. Провода опять порезали. И чтобы до темноты вернулись. Если на патруль наткнетесь, объясните, что идете поговорить с местными активистами. Пропуска не забудьте!
Оба сержанта – ребята надежные, служат давно. У Николая подруга в хуторе. Не отпустишь раз да другой, самовольно может уйти.
Мальцев родом из Быковских Хуторов, поселка в ста километрах от Сталинграда. Закончил восемь классов, девятый не успел. Умер отец, пришлось идти работать. Детей в семье пятеро, сестра Катя учительница в начальной школе, остальные трое – малышня. Мать работает в колхозе почти даром, за палочки – трудодни. И никуда не уйдешь, иначе приусадебного участка лишат.
Николай сумел попасть в рыболовецкую бригаду, там хоть какие-то деньги платят и рыбы разрешают понемногу брать. Получалось, что Волга всю семью кормила. Да еще огород в три десятины, где худо-бедно растет на жаре картошка, огромные тыквы, помидоры, баклажаны.
На Волге добывали рыбу наплавными сетями на тяжелых деревянных баркасах. Ребята в бригаде подобрались дружные, да и сама обстановка свободнее, чем в колхозе, где гоняют то на прополку, то овец пасти. Председатель колхоза – полновластный хозяин, с небес на простой народ смотрит. Попробуй заикнись насчет платы. Перед бригадирами или счетоводом не успеваешь шапку ломать, не дай бог в немилость попадешь. Изведут дармовыми наря дами.
Николай этого сумел избежать. За три года научился не только рыбацким премудростям, но и разбираться в старом двигателе, который стоял на одном из баркасов, остальные – весельные. А когда понадобился шофер на полуторку, отвозить рыбу на приемный пункт, научился и водительскому делу.
Осенью тридцать девятого года призвали в пограничные войска. Сначала проходил шестимесячную учебу под Брестом. Там познакомился с Андреем Щербаковым. Отслужили в Белоруссии, а затем обоих перевели к новой границе на Западную