надо. Я боюсь сглазить. Мы купим их потом.
Был первый теплый вечер весны. И это само по себе казалось праздником. Возле площади, где стоял цирковой шатер, раскинулся парк. В этот час там было столько детей, что разбегались глаза. Матери с колясками, малыши, которые недавно начали ходить – их бережно придерживали за ручки родители. Ребята постарше, на трехколесных велосипедах. Весь парк звенел детскими голосами. Кто-то пришел на представление, кто-то просто гулял, радуясь теплу после долгой зимы.
Вика и Андрей купили билеты.
– На первом ряду! – просила девушка.
– Нет, – возражал отец, – Я не хочу, чтобы она нас увидела неожиданно…вот так, во время номера. Подойдем к ней после. А у тебя предчувствие, что мама там?
– Еще какое предчувствие!
Заиграла музыка, резко стихли разговоры… Отец с дочерью не отрывали глаз от арены. Номер сменялся номером. Но Риты не было. Не было даже никого похожего на нее. Андрей взглянул на Вику и увидел, что девушка готова заплакать. Остался только один аттракцион «Мотоциклы», когда Вика не выдержала:
– Пойдем отсюда!
– Подожди, – Андрей цеплялся за последнюю надежду, – Мы сейчас кого-нибудь спросим. Шапитмейстера, что ли…
Билетерша показала им высокого мужчину в черном жилете:
– Вот он тут главный.
– Посмотрите, – Андрей протянул ему фотографию Риты, – Эта женщина у вас не работает. Фотография старая, много лет прошло…
Он был готов к тому, что мужчина лишь покачает головой – мол, не видел, не знаю. Но тот крепко взял Андрея за локоть:
– Что вам от нее нужно?
– Пойдемте, поговорим… Пожалуйста, пойдемте хоть на несколько минут, – Вика сжала у груди руки в умоляющем жесте.
…Они втроем стояли за цирковым шатром, выбрав место, где музыка звучала тише. Нелегко было уложить их историю в несколько минут, как обещала Вика. Но они старались.
Мужчина медленно провел рукой по лбу.
– Да, она у нас. Когда мы взяли ее к себе, она была не то, чтобы больная… Просто она ничего не рассказывала о себе. Не помнила, или говорила нам, что не помнит.
Фокусы? Какие там особенные фокусы… Да, она могла угадать, в какой руке спрятан предмет, иногда угадывала чужие мысли удивительно верно. Но это случалось далеко не всегда. С таким нельзя выступать. Кое-чему она научилась уже здесь.
– Почему же вы ее взяли? – в волнении спросил Андрей.
– Она утром сидела возле наших вагончиков. Бог весть, откуда взялась. Попросилась ухаживать за животными… да вообще любую работу. А зарплаты у нас маленькие, и всегда нужны люди вот такие, «подай-прими». Видно было, что она очень голодная. Вот так она у нас осталась.
– Где она сейчас?
– Я вас очень прошу, – мужчина потерял свою невозмутимость, – Она правда ничего не помнит. И если вы сейчас придете со своим прошлым, вы можете еще раз сломать ей жизнь.
– Как же так?! – Вика выкрикнула это как-то странно, по слогам, – Я же ее дочь…
– Вы понимаете, сколько лет прошло, – мужчина смотрел на