дыша. – Но все-таки я рада, что твоя вспышка закончилась.
– Ты не злишься? – осторожно спросил он.
Я медленно покачала головой, почти придя в себя.
– Отлично, – он с облегчением выдохнул. – О деньгах не волнуйся, я дам тебе, сколько нужно.
– На что? – я недоуменно приподняла брови.
Никита ответил мне таким же вопросительным взглядом.
– На аборт, конечно же! – воскликнул он так, будто бы говорил о само собой разумеющемся.
Я ахнула и резко поднялась, отскакивая в сторону. Человек, которого я любила, смотрел на меня как на сумасшедшую, а я все хотела проснуться – что это, если не страшный сон?
– Ты серьезно? – он скривился, глядя на мою реакцию. Глубоко вдохнув, Никита взял себя в руки. – Да брось, нам же было так хорошо вместе! Только ты и я!
– Как ты посмел произносить такие кошмарные вещи? – я снова чуть не разрыдалась.
Никита закатил глаза, и это разозлило меня еще больше.
– Ты самый настоящий предатель! – воскликнула я.
Никита приподнял брови, глядя на меня.
– Это я-то предатель? – изумился он. – А кто решил завести ребенка, не посовещавшись со мной?
– Отлично! – фыркнула я. – Значит, мы оба игнорировали желания друг друга!
Он посмотрел на меня как-то растерянно.
– Но ведь еще можно все исправить! – он одарил меня умоляющим взглядом. Я растерянно застыла возле окна.
– Правда? – с легкой надеждой спросила я, понимая, что прощу ему все, если сейчас он примет нашего будущего ребенка. Слабохарактерно, да, но я слишком измучена, чтобы продолжать ругаться.
– Конечно! – Никита с энтузиазмом кивнул. – Только откажись от ребенка, и все будет по-прежнему!
В сердце резко кольнуло. Ну, конечно. Наивная. Он не отступится. Боже, как же это больно!
Я опустила глаза, лишенные всех эмоций. У меня не осталось сил на слезы. Мне просто хотелось уйти и больше никогда не говорить с этим чужим человеком, в которого превратился мой Никита.
– Нет, – бесчувственным голосом обронила я.
Слегка приподняв голову, в глазах Никиты я заметила тревогу.
– Послушай… – он протянул ко мне руки и начал тихонько приближаться. Я непроизвольно шагнула назад и уперлась спиной в подоконник. Путь к отступлению был закрыт, и я это вовсе не об окне, в которое уперлась. – Все еще может быть как прежде…
– Как прежде уже не будет, как ты не понимаешь? – устало пробормотала я, потрясывая головой. – Я очень сильно хочу быть мамой, и я надеялась, что ты тоже хочешь создать со мной семью. Если все не так, то зачем все это? Наши отношения! Неужели ты никогда не относился ко мне серьезно?
Никита хмуро отвернулся и уперся руками в спинку стула. Болезненно сглотнув, я утвердительно кивнула самой себе – его молчание было красноречивее любых слов, больше мне доказательств не требовалось.
– Конечно, не относился, – сказала я. Мой голос уже почти не дрожал. Никита никак не отреагировал на мои слова. – Весело тебе со мной, клево… Но