приор приподнял бровь. – О чём вы?
– Прежде чем назначать взыскание, необходимо установить вину полностью. Следует чётко понять, является ли проступок цептора Бринэйна следствием его неопытности, юношеской самонадеянности и некоторой привычки к вседозволенности. Или же в проступке кроется нечто иное. Что несомненно изменит и степень его вины.
Приор Сидмон наклонился вперёд, словно желал лучше расслышать сказанное. Теперь Брайд заметил, что командир корпуса явно начал нервничать.
– Нечто иное? Потрудитесь говорить яснее, Мастер Ллир.
Мастер Вопросов демонстративно снисходительно вздохнул.
– Я настаиваю на проведении дознания, с целью выявления истинных мотивов поступков цептора Бринэйна.
– Да какие там мотивы-то? – в голосе Гвинна мелькнула тень растерянности. – Идиот он молодой и наивный, как и все мы были в своё время.
– Буду безмерно рад, если по итогам дознания, Бринэйн окажется идиотом, – язвительно парировал Ллир. – Прошу выслушать мои доводы, приор Сидмон.
– Так излагайте их уже! – приор раздраженно махнул рукой. – Без лишнего тумана.
– Извольте. В результате изучения останков ребёнка я установил, что она была урождённым хунном. Во время допроса её матери у меня возникли догадки – на тот момент именно только догадки – что на маслобойщицу наложен эдикт молчания.
– Невозможно! – рявкнул приор. – Вы сейчас ведёте к тому, что девочка лет десяти, пусть даже и хунн, обучена управлять разумом? Дикие маги не способны на это, только высшие магистры Тангаты могут использовать такую магию. И ещё Тени Дахака Кабар, храни нас свет Грит. И то, при ряде условий и ограничений.
– Позволите продолжать? – невозмутимо осведомился Ллир. – Конечно, не девочка. Я имею подозрения насчет того, что мы столкнулись с самой ничтожной частью серьезного и масштабного заговора. В пользу этого также можно отметить внезапно возникшую активность хуннов на казалось бы зачищенных землях. Возможно, мы имеем дело с началом запланированного вторжения. И я не могу теперь игнорировать такие подозрения. Даже если пока они кажутся немыслимыми.
Приор помолчал, осмысливая сказанное. Его грубое, тяжёлое лицо закаменело суровой маской.
– Допустим, – сказал он. – После трибунала, вы изложите мне все ваши мысли и подозрения. Подробно, со всеми деталями. Но сейчас я не понимаю, какое отношение это всё имеет к предмету нашего разбирательства.
Мастер Вопросов по-птичьи склонил голову на бок и чуть прищурился.
– Я вижу своей задачей и обоснованной необходимостью выяснить не были ли проступки цептора Бринэйна результатом умысла. Его ли самого или же возможного на него воздействия. Без этих данных считаю преждевременным назначение наказания за нарушение Устава, дабы мы не упустили зарождение скверны внутри ордена, удовлетворившись взысканием.
– Да что за!… – Гвинн едва не подскочил на месте. – Вы понимаете, что сейчас почти что обвиняете