Кроликов понимал, что ножки надо держать вместе. Он смело стоял один даже на пеньке в 50 см.
А однажды мы с Кроликовым занимались подниманием задних лап через поваленное бревно, и вдруг к нам в лес приехал наш друг – трубач с личной трубой. Он нам играл целый час. Особенно нам понравилась «Песня Сольвейг». Кроликов слушал-слушал и уснул. В лесу труба звучит особенно.
А еще Манька любила стоять в тени под яблоней. Яблоки уже опадали (их поели гусеницы). Но на Кроликова ни одно яблоко не упало. Так что история не повторилась.
Так вот. Мы жили и жили по расписанию, и вдруг без объявления причин Кроликов отказался от еды. Совсем не стал есть. В основном, только хлеб с солью. При виде ложки сцеплял зубы. А какие только вкусности не предлагались!
Но дело не в еде, видимо. Как еще он мог дать нам понять, что устал от этой жизни? Мы засобирались домой, и все наладилось. (Голодовка длилась 6 дней.) Не могла же Маша это делать в знак солидарности с шахтерами!
Из леса мы приехали в новый дом, где на коробке коробчон-ка и узлы на узлищах. Наташке хорошо: она сразу разобралась, что к чему. Кроликову тоже хорошо курсировать, цепляясь за все подряд на этой нехудожественной свалке. Я пришла было в отчаяние по поводу того, что из крана опять не течет. Но, слава
Богу, у нас была с собою канистра из леса. Лодка в очередной раз билась о быт, как рыба об лед, а мы жили с лейкой.
25 августа Кроликов опять проснулся готовым к подвигу. Он держит ложку, несет ко рту. Первый шаг есть. А вот стоять и ходить один весь месяц отказывался. Куда подевалась былая смелость среди лесов и оврагов. Кроликов зато везде залезает и слезает, и ползает круглосуточно. Я ни разу не видела, как Кроликов слезает с дивана (с плоскости большой). Однажды только – лицом вперед, опираясь на руки. Слезет и приползет ко мне на кухню, когда пауза в общении с ним затягивается.
Мы выполняли много всяких заданий. Нам захотелось укрепить чувство твердости в коленках. Это оказалось легко. Игрушки или кукурузу надо положить на низкую плоскость. Кроликов стоит, держась согнутыми коленками, и чувствует себя хорошо.
Или садились боком на лошадку и с нее, качающейся бедняжки, доставали кукурузу, расположенную низко. Мы одновременно одной рукой удерживали лошадь «на полном скаку», другой рукой брали кукурузу и, балансируя телом, удерживали равновесие.
Кроликову это понравилось.
Кроликов испытывается надеванием на ручки посторонних вещей, подразумеваемых в быстром от них избавлении.
Кроликов любит потютюшкаться на большом развернутом диване. Его (Кролика) можно довести до такого хорошего настроения, что просто блеск! На щекотку он, например, скукоживается и ждет, хитрюга, опять пальца под ребра. Кролика можно по-разному завязывать, засаживать, заваливать, и он это хорошо воспринимает и «защищается». Можно издавать звуки, напоминающие арию индийского гостя. Кролика это особенно радует.
В августе Кроликов боялся ходить за качелями и даже кататься на них. Зато он любил играть в сидячие