и продолжил, – А что воды здесь нет? И никто не догадался набрать хотя бы одно ведро или бутылку на ночь?
– Получается вода в колонке, а колонка на улице.
– А на улице трупак, – Паша рассмеялся.
– Паша! Прекрати, – Стас взял у Жоры чайник и открыл его. – Вы вообще его моете? Ладно. Я пойду на улицу, помою его, наберу воды и принесу сюда. Паш, ты со мной?
– А что один боишься? Убийцы или убийца в доме, а Толик спит. И снится ему мир, где алкоголь течёт рекою.
– А может, это ты боишься? Ладно, Паш, трусишь, так и скажи. Не надо тут придумывать глупые шутки. Пойду один.
Стас пошёл к выходу. Паша немного подумал и сказал:
– Подожди. Я с тобой.
На улице парни закрыли за собой дверь и внимательно посмотрели друг на друга.
– Стас, ты…
– Давай не сейчас. Пойдём, посмотрим, вдруг алкоголик очнулся.
Паша кивнул, и они подошли к беседке.
– Его нет. Толик пропал.
– Оклемался значит. Видимо, испугался, что это он его убил и сбежал домой дальше пить.
– Может, выкрутим лампочку? Или выключим свет? На него уже мухи слетаются.
– Нет, Паш, кто его знает, что ночью нам предстоит. Пусть лучше, хоть где-то во дворе будет свет.
– Стас, может, всё-таки он убийца? – Паша посмотрел на Стаса и подмигнул. – Все улики на него указывают.
– Честно сказать, я тоже так думаю. Всё хорошо складывается. И сейчас я не думаю, что кто-то из наших мог на такое решиться, – Стас ударил себя по шее и скинул с ладони мёртвого комара.
– Ты, наверное, зря вытащил нож, – смотря на рану, сказал Паша и смахнул с мертвеца насекомых. – Это же была улика.
– Раньше надо было об этом говорить, – Стас поднял трусы Павла, взял нож и положил всё на стол. – Ты их не будешь надевать?
– Можешь оставить себе. Так сказать, на память. Как сувенир. Будешь Кире показывать. Я не жадный. И мне сейчас так свободно. Вообще думаю, без них ходить, – радостно сказал Паша и станцевал короткий танец бёдрами. – Но на нём могут быть наши отпечатки. Мы же нарезали колбасу и так далее.
– Ну, скажем копам, что были пьяны, не соображали. Только говорим так, в том случае, если опечатки будут явными. Их может быть настолько много, что будет не разобрать, где чьи.
– Ты не думаешь, что они обвинят нас в убийстве. Большой заговор. Я думаю, они нас всех загребут. Скажут, что это ритуальное убийство. Мы все сектанты и после убийства, не побежали в панике до города, а сидели в доме, пили чай и болтали ни о чём до утра. Я не думаю, что сегодня кто-то, кроме Димы, уснёт. А это невольно наталкивает на обвинения.
– В любом случае этот нож из дома Жорика, значит, что на нём автоматически могут быть его отпечатки и наши, – Стас выкинул трусы в пакет с мусором и принялся собирать остатки еды.
– Я боюсь, что многое играет против нас. И ещё этот сосед. Как-то всё идёт не к добру.
– И что