гуманоидное существо, покрытое чёрной, свалявшейся шерстью, с крючковатыми конечностями и длинными ушами, абсолютно не обращает на меня внимания. Хотя, мы и хрустим сухим мхом в унисон, долгие и долгие часы, странный зверь ни разу даже не посмотрел в мою сторону.
– Мне незачем на тебя смотреть, мой человечий брат, я и без этого вижу всё, что мне нужно. – внезапно оборвало мои мысли существо, – И никакое я не «существо», да будет тебе известно, что я благородный обитатель Тихого леса, Заяц, один из многих.
В моей голове зажужжал рой вопросов, я даже не сразу сообразил, что зверь обращался именно ко мне. Ибо он, как ни в чём не бывало, спокойно продолжал двигаться вперёд. Заяц? Я не уверен, откуда я имею знания о том, как выглядят обычные зайцы, но точно могу сказать, что эти существа не являются трёхметровыми страшилищами, ходящими на двух ногах, вооружёнными двумя рядами острых зубов.
– Как нетактично! Сколько оскорблений! Чтобы ты знал, некоторые местные растения поймать куда сложнее, чем вёрткую лань. И я уже молчу про то, что их потом надо ещё и побороть. Так что лес приспособил меня к подобной охоте. Да и вообще, из лесных зверей, я ещё один из самых миловидных.
Я остановился. Неожиданный собеседник также встал на месте и повернулся ко мне, озирая меня с ног до головы тремя своими глазами, один из которых находился в одной орбите с правым, из-за чего казалось, что тот раздвоился.
– Ты что же, можешь слышать мои мысли?
– В Лесу ты не можешь утаить своих намерений, если не имеешь шерсти. Поэтому нагие редко выживают здесь долго. Жаль мне такое говорить, брат, но скорее всего ты умрёшь и очень скоро.
– Что? Умру? Почему?
– Потому что звери, любящие живую плоть уже взяли твой след. Не пытайся бежать, ибо теперь твоя с ними встреча неизбежна. Ты пахнешь болью, пахнешь благородством и преданностью, такой запах нигде не утаить.
– И что же, ничего нельзя сделать?
– Конечно, ибо Лес закрепил за тобой роль жертвы, а хищники очень уж любят лакомиться гладкокожими. Тебе ещё повезло, что мой род травояден и я не желаю попробовать твоего мяса. Я конечно мог бы, но твоя судьба не в моей власти. Хотя сильно не обольщайся, встреча со мной тоже опасна, ибо если меня вдруг поймают волки, лисы или не дай бог, охотники, то я расскажу им о тебе, чтобы спасти свою шкуру. Благо, местная пища им приелась.
– Вот так просто расскажешь? Ты же говорил, что тебе меня жаль.
– Действительно жаль, братец, но своя душа, всяко дороже души проходимца. Да и Лес меня наградит, если я направлю на тебя волчьи пасти или охотничий нож.
– Но почему?
– Ты же ничего не помнишь, верно? Так бывает с теми, кто пришёл в чащу сохраняя человеческий рассудок. Может, если ты переживёшь встречу с волком или лисой, деревья простят тебя и подарят шерсть, позволив остаться здесь навсегда.
– Но я не хочу здесь оставаться! Можно, вместо этого уйти отсюда?
– Когда