труп?
Поль молчал.
– Ты меня убьешь?
Поль улыбнулся.
– Я – не убийца, я – твой ангел-хранитель, – он взглянул мне в глаза. – А вот те ребята убьют.
– А почему через три дня? – сморщила я лоб в недоумении.
– Потому что сделка должна состояться через три дня, им нужна картина позарез. Если они не найдут картину, то отыграются на тебе.
Я застыла от страха и выпучила глаза.
– Но причем здесь я? Я – соседка и только.
– Этого ты им не докажешь, – вздохнул Поль удрученно. – И нам стоит поскорее убраться отсюда.
– Почему?
– Потому что, они еще не искали картин в твоей квартире, а значит, скоро нагрянут.
– Ты уверен?
– Мне жаль тебя расстраивать, но ты сама увидишь потом. Они все разнесут, вплоть до вывороченной мебели и разодранных картин.
– Ты серьезно?
– Абсолютно! Так что готовься делать ремонт.
– Мне только этого не хватало.
Поль схватил листок и стал набирать номер телефона. Раздались гудки, он заговорил с отвечавшим, потом сбросил номер и снова принялся набирать другой телефон. Ему не отвечали, от чего он постоянно хмурился, и бросил это занятие, в конце концов.
– Что-то не так?
– Все хорошо, – тихо ответил он.
– Куда мы едем?
Он достал из кармана брошюру и отдал мне. Я для вида покрутила ее в руках.
– И что, там мы ее будем искать?
– Другого выхода нет. Телефон на листке – номер этой клиники.
– Я если она была там, но уже уехала? – спросила я.
– Нам другого не остается. Или у тебя есть другие идеи?
– А если я уеду по-быстрому, пока они меня не нашли?
– А я что буду делать? – поддел он.
Я пожала плечами.
– Вот именно, – заключил Поль, подводя черту под разговором.
Я еще немного помолчала и тихо произнесла.
– Зачем тебе эта картина?
Он посмотрел на меня и снова перевел глаза на дорогу.
– Я понимаю, что это – дорогая вещь, но тебе она не принадлежит. Продать ее без документов, удостоверяющих подлинность, ты не сможешь.
– Постой, – повернулся он ко мне. – Ты думаешь, что я – вор?
Я похлопала глазами. Он улыбнулся.
– Эту картину должны были продать через меня очень солидные люди. По-тихому, разумеется. И без уплаты налогов.
– То есть, ты – черный маклер?
– А вовсе не вор.
– А тот мужчина, Жан?
– Он работал у меня. Его в последний момент посвятили в детали сделки, после чего он решил смыться с картиной.
– Его жена, – поправила я.
– Как ты говоришь, – подытожил Поль. – Я о ней ни разу не слышал.
– Но сказали, что он – мертв, – все еще пытаясь дойти до правды, сказала я.
– А ты труп видела? – мягко противоречил мне Поль.
– Хочешь сказать, что все это – спектакль? – снова округлила я глаза от ужасной догадки.
– Возможно, –