«колючка»,
По ней бежит злосчастный ток,
И если ты ее коснёшься,
Случится жизни страшный рок.
Но не выдерживают нервы,
Надоедает ждать судьбу
И хочется её коснуться
(Скорее вылететь в трубу).
Дойти туда ты не сумеешь:
Охрана видит всё вокруг.
Засомневаться не успеешь…
Бац! Пуля снайпера – твой друг.
И все пути ведут на небо,
На самый страшный Божий суд.
И, вставши на одно колено,
Тебя родные помянут.
XIII
Но есть и тот, кто думает о воле,
Надеется, что совершит побег.
Не покорился он тяжёлой доле,
И хочет он продлить свой долгий век.
Но как уйти? Ты окружён забором,
А сверху «егоза» и ток бежит.
Местами он дополнен косогором,
Чтоб узник помнил: не убежит.
Но шансы всё же есть. Приехал поезд,
Привёз провизию, одежду и людей
(Которых скоро в бане упокоят),
И множество других вещей.
А вещи узников, лежащие в «канаде»,
Которые никто не уволок,
Чтобы фашисты были не в накладе,
Отправят поездом в центральный уголок.
Всё погрузить лишь узникам доверят,
И, спрятавшись под множеством белья,
Один из них свою судьбу проверит.
За это не грозит ему статья.
Его, найдя, наказывать не станут,
Ведь за его грехи отправят в «баню» тех,
Кто по его вине навеки канет,
Которые искупят чей-то грех.
XIV
А может, массовый побег
Удастся как-то подготовить?
Ведь хочет выжить человек,
На воле жизнь свою устроить.
Недолог век, попав в концлагерь,
Ты вроде жив, но ты мертвец.
Но коль работает весь лагерь,
Работы видится конец.
Прорыть подкоп один не в силах,
Здесь нужен труд толпы людей.
Остынет кровь однажды в жилах…
Работу выполни скорей.
Сожгут одних – придут другие.
За пару лет пророют ход.
На волю вырвутся лихие,
В себя поверивший народ.
Недалеко уйти успеют:
Собаки тут же возьмут след
И никого не пожалеют.
Прощения им не будет, нет!
Здесь это каждый понимает:
Умрёшь быстрей, коль ты беглец.
Сожгут в печах, когда поймают,
Сопротивлению конец!
Эпилог
Великой памяти потомков —
Пишу для них свои стихи,
Чтобы запомнили надолго
Фашизма страшные грехи.
О страшных днях я вам напомнил,
Когда повсюду веял страх
(Собою души он заполнил)
И люди превращались в прах.
Прошли года, но надо помнить
Людей, которых больше нет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст