милый? – спросила она, вытирая руки об фартук в багровых разводах. Скорей всего, кровь.
– Покормишь ребят?
– Разумеется! – Алиса старательно растянула губы, изображая улыбку. – Через двадцать минут. Свежее мясо еще… – Раздался тихий стон, и она раздраженно оглянулась на дверь. – Не готово.
Веруся напряглась, а Митя храбрился. Страшновато, но всё это, скорее всего, антураж. Хозяин с виду приятный во всех отношениях парень, но, если вглядеться… Фальшивая улыбка, рисованные брови, румяна, как язвы. Суровый и жутковатый гламур.
Успокаивало лишь то, что печь им вряд ли грозит. Один из немногих плюсов клоаки – иммунитет к каннибалам. Пропитанная миазмами плоть несъедобна. Ее даже монстры не жрут.
– Мы только что от Мальвины и совсем неголодные. В следующий раз поедим.
– Хм… С каких пор эта жадина стала кормить? – поднял бровь Шляпник. – И крысюка не купила? Ты, братец, что-то темнишь…
Митя тяжело вздохнул, понимая, что придется признаться. Но разве они сделали что-то плохое? Ушлая старушка едва не угробила, а ее и пальцем не тронули. Стояли бы сейчас каменюкой в цветах…
Короткий пересказ событий в Хищном Саду Шляпник выслушал молча, но щелкнул языком, услышав про банку с Горгоной. А вот Алиса ушла на кухню в слезах. Как выяснилось, дружила с Мальвиной. В глазах явно не светлая грусть, а плохо скрытая ярость. Наверняка будет мстить.
Кастрюли вновь зазвенели, а глухой стук стал более частым. Судя по татуировкам, хозяйка в юности была настоящей оторвой. С ножом обращаться умеет, да и топор как родной.
– Что ж… Бедняжка слишком спешила… – резюмировал Шляпник. – Оськать трыгвиком жжуху – неплохая идея. Но катализатор из вас бы вышел плохой.
– А можно подробнее? – робко попросил Митя. В его дошкольном образовании зияли лакуны. По сути, хорошо знал только клоаку, а мир намного больше ее.
– Ммм… Видишь ли, статуи в Хищном Саду расставлены в суперпозиции, подчеркивая прелесть обыденного вместе с изяществом простоты. В любой точке парка одна из скульптур будет скрыта от взора. Полную картину можно увидеть лишь сверху. Воспарить умом, а не телом. В этом и ключ.
– Понятней не стало.
– И вряд ли станет. – Шляпник снисходительно потрепал по плечу. – Мальвина работала над «принципом неопределенности», согласно которому, объект существует, когда есть его наблюдатель.
– Кто-кто? – Митя почувствовал себя бесконечно тупым. Это было обидно.
– Ты, она, – Шляпник кивнул на притихшую девочку, – любой из «тех-кто-пришел». Есть версия, что наш мир проявляется лишь вокруг вас.
Мальчик озадаченно почесал лоб. Им уже объясняли, что людей разделяют по месту рождения. Аборигены появляются на свет естественным образом, а вот такие, как он, «нисходят с Небес». Правда, находятся они на земле. Яйца, из которых вылупляются «те-кто-пришел», зреют в инкубаторах детского садика. Материализуются там силой благословений и молитв воспитателей, как те говорят.
Есть