присматриваться к подчинённым, всё примечать и запоминать. Хлебнуть вольной жизни кадеты могли только по воскресеньям, и то далеко не каждую неделю. Самых прилежных отпускали в город. А одного – наиболее усердного – направляли во воскресеньям к Миниху в ординарцы. Это считалось высшей честью, хотя и обременительной.
Кадетский корпус считался кузницей не только военных кадров. Это было лучшее в России элитарное учебное заведение, выпускники которого должны были блистать и на статской службе. Потому программа обучения отличалась основательностью. Родной язык, французский, латынь, география, история, математика (весьма насыщенная по тем временам программа включала начала арифметики, алгебры, геометрии, тригонометрии и механики), физика. Изучались военные науки (артиллерия, фортификация) и основы архитектуры. Тут же – и чистописание, рисование, фехтование, танцы, искусство верховой езды…
Кадет Румянцев – рослый, физически сильный, неугомонный – сразу проявил лидерские качества. Он быстро сходился с людьми, был заводилой шуток и развлечений, щеголял берлинским разгульным опытом. Любил фехтование и верховую езду. Руководство корпуса мечтало избавиться от такого кадета. Всего лишь несколько месяцев он провёл в стенах сего воинского монастыря – и, стараниями отца, получил офицерское звание.
Приказ от 24 декабря 1740 года подписан Минихом: «Кадет Петр Румянцев октября 27 дня пожалован в армейские полки в подпоручики, о чем изволите быть известны и приказать его из Кадетского корпуса выключить».
Получив назначение в полк, Румянцев, по обычаям того времени, сразу оказался в длительном отпуску и поселился в родительском доме. После корпусных мытарств ему требовалась передышка…
Баловень судьбу куражился вволю. «Он удальством превосходил товарищей, пламенно любил прекрасный пол и был любим женщинами, не знал препятствий и часто, окруженный солдатами, в виду их, торжествовал над непреклонными». Красиво сказано! А что скрывается за высоким штилем, свойственным Бантыш-Каменскому? «Обучал батальон, в костюме нашего прародителя, перед домом одного ревнивого мужа: заплатил другому двойный штраф за причиненное оскорбление и в тот же день воспользовался правом своим, сказав, что он не может жаловаться, ибо получил уже вперед удовлетворение!».
О пьяных проказах юного, а потом уже не юного, а молодого Румянцева до сих пор ходит немало баек. Жалобы на забияку дошли, как говорится, до высочайших ушей – императрицы Елизаветы, которая в душе, может быть, и одобрила молодецкое буйство, но была обязана принять строгие меры.
Гнутся шведы
Молодая империя непрестанно воевала с четырьмя соседними державами: Крымским ханством, Османской империей, Польшей и Швецией. Все эти противники во второй половине XVIII века находились не на пике военного могущества, хотя у каждого имелись свои веские козыри, вполне (до поры, до времени!) сопоставимые с российскими. Россия набирала силу постепенно, и те же шведы подчас поглядывали