правое крыло; проходя мимо одной из дверей, остановилась, задумавшись.
– Вы, наверное, устали с дороги?
– Немного… Мне бы умыться да положить куда-нибудь вещи.
Женщина, ещё немного поразмыслив, открыла дверь и вошла в большую комнату, посередине которой стоял большой стол, по бокам которого были деревянные стулья, а во главе – большое кресло с прямой спинкой, больше похожее на трон. За троном находился огромный камин, облицованный потемневшим от времени мрамором. На стенах висели портреты, но в полумраке помещения из-за плотно занавешенных окон разглядеть лица на них не представлялось возможным.
– Это столовая, проходите, присаживайтесь. Подождите моего мужа, я сейчас его позову.
С этими словами женщина, поставив на стол кувшин, вышла, унеся с собой свечу. Филипп нерешительно прошёлся по комнате, подошёл к столу и отодвинул стул. Вначале хотел сесть сам, но вовремя провёл по спинке пальцем – он стал чёрным. Тогда он, нагнувшись, подул, с сиденья поднялось целое облако пыли. Чихнув, Филипп поставил на стул саквояж. Минут десять он, заложив руки за спину, прохаживался вдоль стен, пытаясь рассмотреть творения древних живописцев, а в том, что этим полотнам несколько сот лет, у него, немного разбирающегося в живописи, сомнений не возникало. Наконец, в коридоре послышались голоса, и в столовую зашёл мужчина в старомодном, полинялом сюртуке и знакомая уже женщина.
– Здравствуйте, месье де Пентьевр! – Мужчина поклонился. – Меня зовут Бернар Легран, а это моя супруга Изабель. Приносим свои извинения, что вам пришлось подождать, но сейчас Изабель проводит вас в вашу комнату, там можно умыться и привести себя в порядок, а потом мы будем ждать вас здесь. Будем обедать.
Комната, отведённая Филиппу, располагалась на втором этаже, и судя по всему, именно на её окнах и были открыты ставни. Посередине стояла большая кровать с тремя пирамидой положенными подушками. У противоположной стены стоял столик, на котором расположились медный таз и кувшин.
– У нас всё по старинке, – извинилась хозяйка. – Водопровода нет. Электричество тоже не провели. Нам с мужем много не надо, но вы можете испытать определённое неудобство. Таз для умывания на столе, ночная ваза рядом с кроватью.
– Ночная ваза? – не поверил своим ушам Филипп.
– Ну, конечно! Не хотите же вы во двор бегать! Приводите себя в порядок и приходите в столовую. Минут через пятнадцать я накрою на стол. Любите луковый суп?
– Люблю, – кивнул Филипп.
– Ну, вот и хорошо! – обрадовалась она.
Минут через двадцать, умывшись из тазика и причесавшись, постояв в задумчивости перед ночной вазой, Филипп спустился в столовую. Шторы были раздвинуты, и она приобрела более уютный вид, чем когда он увидел её первый раз. Стены были обиты синими шёлковыми обоями, правда, уже заметно полинялыми и местами со следами потёков. Потолок из тёмного дерева был разделён на квадраты большими поперечными балками, украшенными резьбой.
В столовой уже сидел на диване месье Бернар. При виде