миром. В конце холодной войны многих наблюдателей преследовал призрак возвращения американского изоляционизма. Однако сегодня споры ведутся не только между изоляционистами и интернационалистами, но и внутри интернационалистского лагеря, который расколот на односторонников и многосторонников. Одни призывают к новому унилатерализму, при котором мы отказываемся играть роль покорного международного гражданина, а открыто преследуем собственные цели. Они говорят об однополярном мире, поскольку наша военная мощь не имеет себе равных.
На последующих страницах мы увидим, что сама по себе военная мощь не может привести к желаемым результатам по многим вопросам, которые важны для американцев.
Как бывший помощник министра обороны, я последним буду отрицать непреходящее значение военной мощи. Наша военная роль крайне важна для глобальной стабильности. И вооруженные силы являются частью нашего ответа на терроризм. Но мы не должны позволять метафоре войны ослепить нас тем фактом, что для подавления терроризма потребуются годы терпеливой, незрелищной работы, включая тесное гражданское сотрудничество с другими странами. По многим ключевым вопросам, таким как международная финансовая стабильность, контрабанда наркотиков или глобальное изменение климата, военная мощь просто не может привести к успеху, а иногда ее использование может быть контрпродуктивным. Как сказал отец президента Буша после сентябрьской трагедии, «как Перл-Харбор пробудил нашу страну от мысли, что мы можем как-то уклониться от выполнения долга и защищать свободу в Европе и Азии во время Второй мировой войны, так и это последнее внезапное нападение должно стереть в некоторых кругах представление о том, что Америка может как-то в одиночку бороться с терроризмом или с чем-либо ещё».
Первоначальная реакция американцев последовала этому совету. Конгресс уверенно одобрил выплату крупных взносов и утвердил нашего посла в ООН. Президент обратился к ООН за поддержкой и подчеркнул важность создания коалиции. Казначейство и Белый дом, которые ранее выступали против международного сотрудничества в области налоговых гаваней, отмывающих деньги, быстро стали сторонниками сотрудничества. Однако односторонность еще далеко не изгнана. «Поначалу Пентагон даже не хотел, чтобы НАТО ссылалось на положение о взаимной обороне альянса. Союзники отчаянно пытались обеспечить нам политическое прикрытие, а Пентагон упирался. В конце концов министр обороны Дональд Рамсфелд понял, что это плюс, а не минус, и смог согласиться на это». Другие официальные лица, однако, опасались, что коалиции сковывают США и что обращение к международному авторитету ООН или НАТО создаст плохой прецедент. Внутренние дебаты о том, как реализовать доктрину Буша об искоренении терроризма, вызвали в других странах опасения, что США будут в одностороннем порядке решать, поддерживает ли та или иная страна терроризм и каковы должны быть методы борьбы с ним.
Любой отход к традиционной