по паре глотков и опустились в позы для медитаций, чтобы лучше усвоить хлынувшую по жилам чистоту. Я же решил, что пора заняться той самой душой, и неспешно двинулся к стоящим возле стен саркофагам.
Возле первого же меня беззвучно нагнала Монашка.
– Спасибо, что не забываешь тех, кто пошел за тобой, – девушка на мгновение прижалась к моей правой руке, длинные красные волосы тяжело покачнулись, наполняя воздух вокруг запахом франкийки.
И она туда же.
– Кстати, хочу поздравить… – я напомнил девушке, как она отразила удар умертвия. Всего один, но даже младший странник на это не решился.
– Это все голубая лилия, – Монашка снова прижалась ко мне. – Она не только помогает тренироваться, не только делает сильнее, но и… Толкает вперед. Словно голос, который всегда верит в тебя и считает, что ты можешь все.
– Это странно, – задумался я. – Голоса скверны, к примеру, не несут ничего хорошего.
– Я думаю, что это просыпается старая кровь, – отмахнулась от моих опасений девушка, а потом быстро протянула мне свой новый меч. – Сможешь? Еще раз?..
Она не просто просила, это было похоже на новую клятву, более глубокую, чем та, что дают оруженосцы. Чистота Монашки вырывалась наружу вместе со словами, смешивалась с моей и… В который раз, когда это происходило между мной и девушками, проявило себя воспоминание меча похоти. Я начинаю думать, что это даже нечто большее, чем просто воспоминание.
Наша чистота столкнулась, будто два пылких любовника прижались друг к другу, а потом отхлынула назад, наполняя тела странной энергией. Меня словно пронзил разряд молнии, а глаза девушки затянуло туманной поволокой.
– Ману… – она закусила губу.
– Чего ты на самом деле хочешь? – я поднял ее подбородок, чтобы она смотрела мне прямо в глаза. Чтобы наши губы оказались совсем рядом друг с другом.
– Я… Хочу… – девушка вздрогнула.
– Когда перестанешь сомневаться, тогда и поговорим, – я отпустил Монашку и отвернулся к ближайшему саркофагу.
Позади раздалось недовольное сопение, а потом девушка снова догнала меня и встала рядом. Правда, на этот раз уже держала свою чистоту под контролем.
– Интересуешься стариной? – спросила она, глядя, как я изучаю надписи на саркофаге.
Кто-то из учеников уже прошелся по залу, протерев древние плиты от пыли, и теперь можно было не тратить на это время. На камне было выбито имя похороненного тут героя, вокруг которого талантливый художник вырезал сцены из его жизни. Получение первого меча, присяга королю, какие-то поверженные враги, гора гигантских рогатых голов у ног… Последний рисунок, скорее всего, показывал победу над избранными скверны. Этот идальго был на самом деле силен, если одолел за раз столько опасных врагов.
– Шесть штук, – я указал на рисунок Монашке. – Получается, с офицером он все-таки не справился.
– Он все равно герой, – девушка пожала плечами. – Даже для меня, хоть я из другого