с отцом косили, а Витька с сестрой Дашей орудовали граблями. А по вечерам разводили костры. Мать готовила на таганке ужин, отец отбивал косы, а Витька лежал на свежем душистом сене, смотрел на звёзды, которые становились всё ярче и крупнее. Ужинать! Отец заботливо укладывал отбитые косы, Витька успевал забрать у Даши ковш с водой, чтобы полить отцу на руки, а мать уже расставила на постланную на сено клеенку миски с вкусно пахнущей едой.
И ещё любил Витька с ребятами ходить в дальние леса по грибы и ягоды, они забредали даже туда, где, по рассказам взрослых, зимой замерзла тетка Елена, сбившись с дороги в сильный буран. Муж тетки Елены уехал в пригорхоз к своей «зазнобе». Жена узнала об этом и пошла в буран восемь километров пешком, сбилась с дороги и замерзла в лесу. Нашли её только летом, когда в лесу заготавливали дрова. Тот лес хорошо запомнили мальчишки, и, когда собирали в зарослях костянику, им мерещился трупный запах. С мальчишками своей улицы Витька лет в шесть научился играть в бабки (это обычно окрашенные в разные цвета коленные кости крупного скота, их ставили в ряд и сбивали металлическими плитками). Бабки считались десятками, а иногда и сотнями, может, благодаря им Витька, пойдя в первый класс, свободно прибавлял и отнимал в пределах сотни и даже тысячи.
А ещё любимой игрой ребят были альчики (тоже коленные кости, только от баранов), в них приходили играть казахские мальчишки с залитыми свинцом битами. Казачата ловко крутили биту, скороговоркой приговаривая: «Гуль сака берь мачан», и бита часто становилась на ребро, чем разрешала её хозяину быть первым.
Самым сильным мальчишкой с базарной улицы считался Володька Гончаров. Он любил незаметно подкрасться сзади, присесть и дёрнуть мальчишку сзади за обе ноги и потом долго смеяться над слезами и расквашенным носом пострадавшего. За такие проделки не раз сговаривались Ленька Гурин, Вовка Калюжин с Витькой проучить Гончарова, но тот всегда первый подавал руку и просил помириться. Мирились. Да иначе и нельзя было, ибо вечером на капустниках (их через день поливали всей улицей) приходилось давать отпор мальчишкам с тридцать пятой шахты, которые лакомились репой из чужих огородов.
Ранней весной гурьбой со всей улицы ходили за подснежниками, позднее – за полевым луком и земляникой, а, когда поспевала клубника, костяника и грибы в лесу, ходили с матерями, вооружившись корзинами, которые наплела всей улице мать Володьки Гончарова.
Жизнь на руднике была тихой и счастливой. Лишь по праздникам по улицам проходили компании с гармошкой и песнями, да по вечерам из корейского поселка слышалось протяжное: «Мулоднея онара…» Это отец Ли Володи звал его домой.
Корейцы появились в 1939 году, они поселились отдельным поселком у тридцать пятой шахты. Мужчины работали на шахтах, а женщины сажали огороды и даже сеяли просо и чумизу, которые в первый же год померзли. Старые корейцы ходили по руднику и покупали собак, скорее всего, употребляли их в пищу, так как на базаре часто слышалось: «Покушай колейски