останавливается метрах в пяти не доходя, с прищуром смотрит на насквозь замерзшего неместного водителя в тонкой синей курточке, с глубоко засунутыми в карманы джинсов руками и пытающегося поглубже втянуть голову в воротник. Видно и впрям давно тут прыгает. Тут водитель дайльнобойщик разворачивается боком и во всю глотку орет – “Сирёёооонь! Слышь, Сиирёёооонь!” И начинает расстегивать ширинку.
Наверное это чудо, как сквозь шум работающего двигателя можно расслышать еще что-то, но слышится шлепок закрываемой водительской двери и вскоре приближается его напарник.
– Чё случилось-то?
И подождав, пока закончит выписывать свое имя на снегу товарищ, и освободит руки от застегивания молнии, повторяет его действия.
Рассказ не был насыщен деталями о том как именно вышло то, что бензин кончился в таком неудачном месте. Скорее он изобиловал эпитетами, выражающими отношение горе-водителя к этой ситуации в целом, а также к отвлеченным от повседневной жизни понятиям как родина, страна, президент, дорожные рабочие, нефтяники и их добрые матери. Ну и еще всякое. Дальнобойщики кивали без улыбки, присвистывали, понимающе поддакивали, произнося что-то типа “ну ничего ж себе, ну ты дал, эк тебя”. Где-то в середине рассказа железный прут типа монтировки переместился из рук второго водителя в его правый сапог. Интересно, часто им приходится махать такими вот железными прутами, или это все же “оружие устрашения”?
Когда поток эмоционально произносимых слов пошел на убыль, тот дальнобойщик, который был обозначен словом “сирёооонь” радостно растянул губы в добродушной и грубоватой улыбке, открыв ночным башкирским звездам золотой резец и дырку на месте одного из коренных зубов:
– Ну, короче, повезло тебе, паря! Причем сильно! Если б Сане спросонья отлить немедля не приспичило – хрена б мы тут затормозили. А еще, так тебя развудаль, есть у меня канистра бензина. Себе слил, но помогём те – человек же. Да и хрен те кроме нас тут кто остановится да бЕнзина даст в такое время. А до утра ты точно двинешься в такой одежде.
В слове “бензин” ударение он сделал на первом слоге, слегка потянув звук “э”.
Доставание канистры, поиск замасленного шланга, протирание одного кончика низом штанины (да что ж ты делаешь – ду хрен с ними, штанами, сдохнуть от холода ж можно!), излишне старательное “отсасывание” бензина через шланг (кхе-кхе-тьфу гадость какая, суки), сладостное журчание бензина вливающегося в бензобак, чирканье, наконец, ключом зажигания… Ммм! Сладкий момент! Не с первого раза (не привыкла машинка к низкоактановому бензину, да и подостыла уже на морозе), но завелась же! Теперь дотянуть до заправки вполне получится, а главное – можно отогреться!!!
От щедро выданных денег парни не отказались, пожелали все друг другу удачи и не попадать больше в такие ситуации. Можно трогать.
Заправка нашлась в полутора километрах от места, где он почти час мерз, чуть не до смерти. Ну бывает же такое.
А еще очень хотелось позвонить