прикосновением напугал его.
Перед ним стоял ребёнок. Неопределённого пола и явно помладше, с испуганным взглядом огромных светлых до прозрачности глаз. Вообще он весь казался каким-то бледным, блёклым, настолько что почти светился в полумраке комнаты, отражая проникающий сквозь окна солнечный свет, подобно луне. Почти альбинос в застиранной до бесцветности одежды.
Каким-то параллельным мыслительным процессом в голове заворочался подбор материалов: такой типаж надо рисовать чем-то лёгким – может, художественными маркерами? Или карандашами удастся передать эту светящуюся бледность, если взять бумагу потемнее? А может, акварель?
– Прости, – ребёнок выглядел ещё более удивлённым и напряжённым, чем Артур; по голосу по-прежнему не было ясно, девочка это или мальчик. – Я просто хочу забрать осколки. Если ты не против…
Всё ещё не произнося ни слова, Артур снова перевёл взгляд – теперь на собственную руку, на которую указывал ребёнок. Оказывается, он всё ещё сжимал в руке отбитое горлышко бутылки. Кто бы мог подумать – не бросил её сразу на месте, не потерял во время беготни по городу, не выронил, пока спал…
Наверное, он напугал ребёнка, когда взмахнул рукой с зажатой в ней «розочкой», запоздало сообразил Артур. Но что уж теперь поделаешь.
– Не против, – ответил он; оказалось, что голос сильно охрип, и Артур счёл за лучшее замолчать и немного прочистить горло.
Он опустил бутылочное горлышко на ящик рядом с собой, почему-то не рискнув передать его ребёнку в руки.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил ребёнок и представился: – Я Солнышко.
«Да что ты будешь делать, – мысленно выругался Артур. – Вот какого ты пола, Солнышко?»
– Вообще, меня зовут Ми́ке, – уточнил ребёнок, словно услышав этот незаданный вопрос. – Но все зовут меня Солнышком. Ты тоже можешь так звать.
Так стало понятнее, Мике – имя вроде бы мужское. Наверное. Артур почувствовал облегчение. Вообще, учитывая обстоятельства, у него было очень много причин нервничать, а также имелось ещё больше вопросов, которыми стоило бы задаться, но вот эта разгадка крошечной и простой тайны отчего-то придала ему сил. Как будто она стала добрым знаком: с остальным тоже как-нибудь удастся разобраться.
– Я Артур, – представился он.
Может быть, ему не стоило, может быть, это было небезопасно, но почему-то казалось, что бояться нашедших его людей не стоило. Или просто отчаянно хотелось в это верить.
Он перевёл вопросительный взгляд на девушку в дверном проёме.
– А это Кипятильник! – поспешил представить свою подругу Солнышко-Мике.
– Кипятильник? – удивлённо переспросил Артур.
– Потому что вскипаю за минуту! – неожиданно резко отозвалась она, подавшись вперёд, но тут же снова расслабленно опёрлась плечом о дверной косяк. – Да не обращай внимания. Просто кличка, ничем не хуже других.
По мнению Артура, зваться Солнышком было как-то более лестно, чем Кипятильником, но вслух