Но мадам была по- своему права. Секса, на ее взгляд, не было, а была любовь. И дети появлялись от любви.
Так вот, подвязка из страшной резинки слетела и одиноко валялась возле больничного плинтуса. Тем не менее маман ничтоже сумняшеся в спущенном чулке продолжила обход. Les devoirs avant tout! (Обязанности превыше всего.) В этот момент она была, наверное, похожа на Жанну д,Арк. Ну, по крайней мере, та бы очень гордилась красивой и решительной маман, плюющей на условности. Женщиной-воином в кудрях под больничным накрахмаленным «шлемом», строго, словно полководец, вышагивающей по коридору и ведущей за собой когорту послушных врачей-солдат. И лишь молодой ординатор (так и хочется в этом месте романтично сказать – д, Артаньян), поспешая за железной леди, посмел поднять сей неказистый предмет. Видимо, из чувства восхищения и молодой ретивости. Он бегом догнал воительницу и радостно спросил: «Это ваше?»
– Нет! – гордо ответила маман и зашагала по коридору в одном чулке.
Кто же признается д, Артаньяну в «принадлежности» к столь чудовищной детали советского женского туалета?
Это я слышала уже раза три. Могу повторить наизусть. Но каждый раз приходится слышать снова и снова. И я, усталая и нервная, замученная на нелюбимой работе, не командующая никаким коллективом, не имеющая молодых ординаторов и резиновых подвязок, не успевающая ничего, тем более закатывать банки, обожающая только кино и мороженое, начинаю кричать.
Сегодня вот разбила тарелку. Нечаянно, но сладострастно. Маман посчитала, что специально. «Лечись!» – сказала она и поджала губы. Я, бурно дыша, высунулась в окно. И закурила, невзирая на ее реплики о пьянстве и табаке, приводящих в итоге к деградации личности. Особенно женской.
Вы смотрели фильм «Пианистка» Михаэля Ханеке? Я не похожа на главную героиню, единственное, что мне очень нравится в ленте, – Шуберт, исполняемый на рояле, а еще молодой, красивый, страстный хоккеист, который непостижимым образом, несмотря на свою спортивную направленность, тоже умеет играть на рояле Шуберта. А как вам та сцена, в хоккейной раздевалке? Впрочем, сейчас не об этом. Помните, чем кончается житие с любящей, но контролирующей всю твою жизнь маман? То-то же. Под колпаком у Мюллера жить невозможно, ну и я не Штирлиц.
Стеклянные шарики соседки по подъезду продолжают сыпаться на головы сантехников, которые мрачно ковыряются в подвале. Ковыряется-то один. Двое стоят рядом и солидарно обсуждают действия первого. Я выкинула на сантехников папироску. Они не заметили. Зато на папироску слетелась кучка верещащих воробьев, принявших ее за кусочек чего-нибудь полезного.
– Enchante (-e) devousvoir! аншанте' де ву вуа'р! – сложив губы дудкой, выговариваю я, глядя на себя в зеркало. Я поставила себе цель каждый день выучивать по одной фразе из разговорника. С любовью всей твоей жизни нужно разговаривать на оригинальном языке!
В зеркале я вижу не тетку сорок восьмого размера с «повышенной лохматостью» на голове, а настоящую кокетливую француженку. Я улыбаюсь нежно и кокетливо