баристы этого заведения, если она, конечно, закатит скандал, заявив, что их тут разводят на кофе, поя какими-то помоями из пакетиков, а зерновое кофе присутствует только на вывеске, чтобы завлекать глупых и таких наивных клиентов. И такой вариант развития отношений Евы с администрацией этого заведения был более чем вероятен, если учитывать то, насколько Ева сейчас была раздражена, и ей было просто необходимо на ком-то выпустить пар своего негодования на то, какой, как оказывается, этот человек, кому она в себе самое дорогое доверила, скрытный и продуманный, раз даже кофейная гуща в её чашке отсутствует и не даёт никакой возможности сделать в его сторону прогноз. А заказывать вторую чашку кофе, и тем самым увеличивать шансы на свою непредсказуемость поведения при виде всё того же, она не собирается. Она итак слишком много вложила в него и в эти, такие странные отношения, и больше ничего к этому добавлять не собирается.
– А он-то как рад поди что, раз у меня ничего тут не получается. – А вот от этой мысли Ева ещё сильней разозлилась и чуть ли не вскипела. А между тем она, эта её мысль, была очень верной и дальновидной с этого её места сидения. Альфис и в самом деле вовсю радовался, видя все эти её расстройства. – Ну не подлец ли? – и всё же почему-то вопросительно выдала вслух это утверждение Ева, вот прямо сердцем чувствуя, как тому сейчас довольно сидится. И он даже сердечно в её сторону не шелохнётся, судя по замершим на одной отметке часам. На которые она сейчас уставилась немигающим взглядом и явно что-то в себе задумала или же загадала насчёт упорного на месте стояния и молчания времени на часах.
Что также погрузило в своё заинтересованное внимание и Альфиса, сконцентрировавшегося на этой, представляемой им живописной такой картине ожидания чуда зашедшей пересидеть ненастье души и сердца незнакомки, как назвал бы и так напрашивается назвать эту картину представления Альфисом Евы на пороге своего счастья или несчастья в зависимости оттого, что она сейчас увидит на своих часах, снятых с руки и положенных перед собой. И здесь уже гадать не нужно, что принесёт Еве каждый из вариантов развития ситуации с таймером часов.
И как это уже видит по её лицу Альфис, то она уже вся стала бледной, её губы начали дрожать, а глаза наливаться сыростью. И тут он сам не знает, как так вышло, но уж так вышло, и он от внутреннего напряжения скорей, чем от переживания, как-то резко в себе дёрнулся, нервно высказавшись: «Да может уже хватит так действовать мне на нервы!». Что приводит к тому, как и он в том числе видит, что таймер его часов и соответственно синхронизации и часов Евы одёргивается в сторону сокращения расстояния между ними на пару секунд, и этого вполне достаточно для того, чтобы Ева была спасена и вместе с ней весь этот мир.
И Ева, в себе порозовев и оттаяв от было неминуемого заморажения своего сердца и превращения себя в снежную королеву, слегка в лице преобразившись в сторону улыбки, но всё же хмурой, начинает критически смотреть уже на себя, раз с той стороны времени всё так благополучно