мандариново-хвойным запахом.
– Брысь, гаденыш! – экономист от неожиданности затряс ногой и пнул кота.
Тот посмотрел на обидчика, злобно зашипел и пустил вторую струю уже на брюки.
– Это что же за наглость такая! Я тебя, наглец…
Придумать, что сделает с котом, он не успел. Запах мандаринов и хвои направил мышление в другую сторону. Собственно, в ту, из-за которой он тут и появился. Наконец дошло, на чем в этом институте можно заработать. Он нагнулся, поднял кота, взял на руки, прижал. Начал гладить и приговаривать:
– Хорошенький мой. Запахоносец ты мой!
Потом повернулся к Алексею.
– Алексей Александрович, давно вам пора внедрять разработки в жизнь. Передавать, так сказать, в массы. Вот хотя бы эти кошачьи ароматизаторы. У нас же при институте специально для таких целей организована ветеринарная клиника. Внедряйте, убедительно предлагаю.
– Я подумаю, – сухо ответил Алексей.
– Подумайте, подумайте. Но не тяните. А то с нас тоже спрашивают за отсутствие внедрения. Понимаете, постоянно упрекают, что хлеб зря едим. Деньги бюджетные на ветер пускаем, – замдиректора показал пальцем на кота, хихикнул и сбросил его на пол, – а ведь и вправду, на ветер. Так что вы не тяните.
Экономист удалился, не услышав согласной фразы Саныча про то, что правильно упрекают, что хлеб зря едят и бюджетные деньги на ветер пускают.
Естественно, отдавать свои разработки Алексей никому не собирался, однако хватке и напору бывшего баскетболиста удивился и решил, что надо бы про того побольше узнать. Кто за этим спортсменом стоит, и для чего сюда поставили.
7
Саныч начал было обдумывать план на завтрашний день, но размышления прервала Татьяна:
– Алексей, вы что, в таком виде в оперу пойдете?
– В какую оперу?
– Здрасте! Геннадий почти неделю назад раздобыл билеты на «Севильского цирюльника». Так сказать, в виде взятки за ароматизацию кота. Начало в семь вечера. Сегодня, – Татьяна вошла в его закуток. На ней был эффектный брючный костюм. Высокие каблуки делали и без того стройную фигуру фантастически красивой.
Алексей загляделся. Обычный, примелькавшийся образ девочки-аспирантки в белом халате исчез. Возникла принцесса.
– Синдерелла! – пробормотал он первое пришедшее в голову.
Брови принцессы удивленно приподнялись, лицо засветилось от улыбки.
– А я думала, что только у нас в школе ставили про Золушку спектакль на английском.
Саныч тоже улыбнулся.
– У нас два года подряд ставили. Я был первый раз пажом, а во второй – принцем.
– А я три года подряд принцессой.
Саныч сразу не нашелся, что ответить, но вдруг в мгновение увидел свое счастье. Свою судьбу. Свою принцессу. Слова стало не надо подбирать, они сами возникли:
– А вы, Танечка, и есть принцесса.
Аспирантка смутилась.
– А ты, Леша, с чего это вдруг перешел на вы?
Алексей покраснел,