выглядит в высшей степени уверенно, отлично ориентируясь по улицам. Он ведет машину, посасывает вейп, выпуская дым в окно, проверяет GPS и делает все это с такой легкостью…
Я немного удивлена и, возможно, немного расстроена тем, что теперь Джей привлекает меня еще больше. К тому же обеспокоена, ведь он пренебрегает правилами, чего я бы никогда не сделала.
Без предупреждения Джей сворачивает вправо, меняя полосу движения достаточно резко, чтобы у меня скрутило живот. Мгновение спустя он умело вписывает свой «субару» в ограниченное пространство, используя навыки параллельной парковки, которыми, подозреваю, я никогда обладать не буду.
– Ее машина стоит вон там, – Джей указывает на другую сторону улицы, примерно в пяти машинах впереди нас.
Вот она: задняя часть черной машины, которая могла бы быть BMW Райли, но я не могу быть уверена из-за дождя и тумана.
– Я понятия не имела, что Райли здесь ошивается, – говорю я.
– Ты многого о ней не знаешь. Но ведь именно поэтому мы здесь, верно? Узнать ее секреты… и использовать их.
– Как думаешь, где она сейчас? – спрашиваю я, глядя на море неона, окружающее нас.
– Она может быть где угодно, – отвечает Джей. – Пока просто ждем.
Меня охватывает приступ паники. Никакой музыки. Никакого резкого вождения. Никаких отвлекающих факторов. Мы вынуждены говорить друг с другом. Джей оставляет свою машину работать на холостом ходу, пока мы ждем, и по привычке я наклоняюсь и нажимаю кнопку, глушащую двигатель. Это то, что я обычно делаю в подобной ситуации, находясь в машине своей матери.
Джей бросает на меня взгляд, в котором сквозит недовольство.
Я совершенно подавлена.
– Извини, – заикаюсь я. – Стоило сначала спросить. У меня типа привычка. – Мне хочется стать достаточно маленькой, чтобы заползти в бардачок и спрятаться там.
Джей делает затяжку.
– Не беспокойся. – Он выпускает в воздух пар, который облаком повисает вокруг его головы. – Я просто задумался.
– Сейчас в нашей атмосфере больше углекислого газа, чем когда-либо в истории человечества, – выпаливаю я без всякого повода. От некоторых привычек трудно избавиться.
– Правда? – Улыбка Джея подразумевает, что он не боится надвигающегося климатического апокалипсиса.
– Доиндустриальный уровень составлял 278 частей на миллион. Сейчас этот показатель превышает 400 частей на миллион, что, безусловно, вызвано деятельностью человека. Мне жаль, если ты считаешь, что это произошло по естественным причинам, потому что это полная чушь. Мы сделали это.
– Я не спорю, – говорит он.
– В последний раз, когда в атмосфере было так много углекислого газа, на Южном полюсе росли деревья.
– Ты всегда такой жизнерадостный собеседник? – спрашивает Джей. Я чувствую, как умираю внутри. Смех Джея вытаскивает меня из моей душевной пропасти. – Все в порядке. Мне действительно стоит думать об этих вещах больше, чем я это делаю.
– Когда