ещё и друзей приводили, страдающих диареей. В своё время целый остров Науру смог построить свою экономику на продаже старинных экскрементов. Друг Дрюни уже сейчас смог бы разбогатеть на дерьме и купить себе друга получше…
Машина заехать в стойло не сумела. Буксовала. Когда мы её, наконец, туда затолкали, не хватило ровно пяти сантиметров, чтоб закрылись ворота. Не хватило пресловутых пяти сантиметров после того, как мы сняли задний бампер… Вы когда-нибудь снимали с живой змеи шкуру? Как живодёр-мангуст с Нагайны? Я уверяю вас, мы с Костей при снятии бампера получили ран больше, чем Рики-Тики-Тави. Андрюха отделался лишь поцарапанным пальцем.
Выперли исчадие московского завода взад. Андрюха, весь в мышином помёте, в паутине и чём-то ещё смердящем попросил сопроводить его домой. Шёл третий час ночи. Не сомневайтесь, на обратном пути «Московский Некромант» заглох аккуратно в тех же двадцати метрах от места постоянной дислокации, где он до этого стоял чёрт знает сколько. Мы так и не дозрели, чтоб понять, какой ушлёпок мог позариться на этот феномен даже в теории.
Прощаемся. Андрюха выдаёт: «Может, зайдёте? Жена-то как будет рада».
За три месяца до этого дня
2002 год, 23 февраля. Фиеста по половому признаку. На фирме всего четыре мужчины. Подарок от милых дам – вечные французские кружки с эффектом неразбиваемости. Мы тут же устроили конкурс, кто результативнее треснет свой подарок о стену. Победителя не было. По ходу конкурса в дверь зашла женщина и, глядя на тщетные мужские попытки разбить кружки, спросила:
– Маша кто?
– Ты Машей никому не представлялся? – мы дружно указали на Андрюху.
Подаренная кружка до сих пор со мной. Та, да не та. Дрюня взялся помогать сдвигать столы для застолья. Один стол, конечно же, опрокинул. Ёмкость, до этого выдержавшая удары о бетон, помножилась на ноль, упав на его ботинок.
У женщин сохранился чек. Магазин в пяти минутах ходьбы. Менеджер, заполняя дефектную ведомость, записал, я уже не помню точно за давностью лет, то ли «сдана насыпь неразбиваемой кружки», то ли «россыпь».
За пять месяцев до этого дня
Двадцать седьмое декабря 2001 года. Четыре дня до… У нас с Олей куплены путёвки в один медвежий угол. Ранний телефонный звонок – Оля никуда не едет. Вернее, едет, курсом на Москву. На шабаш, что бывает очень редко, раз в десяток лет. На шабаш ведьм.
Меня предупреждали, что Оля – ведьма. А кто предупреждал? Она сама. Брожу потерянный, считаю на работе плашки на паркете. Костяныч позвонил. И невзначай, как будто сговорились, он тоже неожиданно «охолостился». Брожу по фирме и считаю плашки на паркете. Участливый Андрэ:
– Что ходишь грустным?
– Новый год накрылся. Да и не только он.
– Давай к нам. У нас ржачно, игры, танцы, красивые девчонки. Правило одно – не напиваться.
– Да мне, чтобы напиться, бутылку коньяка «ноль семь» вылакать без закусона надо. У меня ещё друг остался без новогодья. Не пьёт, не напивается, он только курит…
– А