снова замолчала и уставилась в таинственные глубины, а Антон, похоже, решил разрядить обстановку.
– А что, шар реально хрустальный или мэйд ин чайна? Там подсветка внутри или типа того?
Он протянул руку, намереваясь постучать пальцем по прозрачной поверхности, но замер, остановленный одним коротким словом.
– Нет!
Запрет мимолетно сорвался с губ гадалки, и в воздухе ощутимо разлилась угроза. Это почувствовал даже твердолобый Антон, судя по тому, что так и не дотронулся до шара. А у Липы от властного голоса, наполненного неожиданной силой, и подавно вся спина покрылась мурашками.
– У тебя душа попроще, – как ни в чем не бывало произнесла гадалка и подняла на Иру взгляд. – Не так переливается противоречиями, но зато упорная. Сильная и целеустремленная. И верная, это очень важно! Держись за это, Ирина Лангман, когда собьешься с пути и гнев станет застилать глаза.
Порывшись в ящике-картотеке, гадалка вынула еще один конверт и протянула Ире:
– Это твой.
Подруга забрала конверт и слегка подтолкнула Антона, призывая освободить стул. Но гадалке и впрямь контакт лицом к лицу не требовался.
– Теперь Олимпиада Афи́нская…
– Ивано́ва она, – поправила Ира гадалку и скептически хмыкнула.
А Липа невольно поежилась. Холодок скользнул по коже.
«Откуда она знает?»
Фамилию Липа поменяла сразу же после развода родителей – взяла мамину девичью, чтобы категорично обозначить, чью сторону выбрала. Но раньше она и правда была Афинской. Вероятно, отец, получая свидетельство о ее рождении, решил, что с Олимпиадой выйдет весьма остроумно. Одноклассники шутку оценили. Стены школьного туалета запомнили немало пролитых Липой слез. Она бы и имя поменяла, но мама не позволила – сроднилась, срослась с ним. Хотя сама рассказывала, что чуть в обморок не упала, когда вместо запланированной Оли в свидетельстве оказалась Олимпиада. Зато с младшей сестрой подобный фокус не прошел, и ей досталось вполне нормальное имя Анна.
Гадалка сосредоточилась, разглядывая в шаре ведомое одной лишь ей, а Липа так и осталась стоять позади всех с застывшим на лице удивлением.
– Туманно все, – наконец изрекла женщина.
– То есть не видите? – В Ире снова проснулся скептицизм.
– Можно видеть туман, а можно не видеть в тумане, – пробормотала гадалка и резко взглянула на Липу: – Заплутала ты, милая. Идешь на ощупь, за кем – не знаешь, куда – не разберешь.
Женщина задумчиво побарабанила ногтями по столу, а потом потянулась к ящику и нехотя выудила третий конверт:
– Попробуй и ты, раз уж пришла.
«Раз уж пришла», – мысленно передразнила ее Липа. – «Да больно надо. Я вообще не собиралась сюда ехать и тем более участвовать в дурацких квестах и ведьмачьих прорицаниях».
Странная женщина нравилась ей все меньше, но конверт Липа все-таки взяла:
– И что дальше?
– Дальше можете приступать к своему квесту, – гадалка махнула рукой в сторону стены, в которой оказалась еще одна дверь,