наглые пальцы опять полезли в самые интимные места. Тошнота усилилась, омерзение заставило сжаться изо всех сил.
– Да расслабься, ты! Все равно деваться тебе уже некуда! – с придыханием произнес один из блондинов, с усилием раздвигая мои ноги.
Я увидела, как он расстегивает свободные светлые брюки с уже готовым ко всему внушительным стояком.
Боже! Пусть это будет лишь сном!
Взмолилась я в последний раз, не зная кому.
Я не была воцерквленной, крещеной, не ходила в мечеть или куда-то еще.
Просто сейчас просить уже было совсем некого.
Безлюдный огромный парк ощерился растопыренными ветками деревьев. Единственными свидетелями моего стыда и ужаса были беззаботно чирикающие в ветвях птицы, какие-то зверьки в траве, что спешили по своим делам, и Луна… Огромная, похожая на эллипс, абсолютно нереальная… Не желтая, не красная – серебристо-голубая…
Я почему-то видела очень далеко – буквально от края парка до края. И знала, что никого больше поблизости нет. Никто не услышит и не придет мне на помощь.
Я видела вздыбленную плоть, горящие возбуждением глаза, раздувающиеся ноздри… Блондин приближался вплотную, пристраивался… В то время как второй вдруг крутанул меня лицом к дереву, заставив упереться руками в шершавый ствол. Иначе я просто впечаталась бы в него лицом.
Я услышала частое пыхтение, и уже не одно…
Было ясно, что оголился не только первый блондин.
Я вздрогнула и заорала.
Просто заорала… До саднящей боли в горле… До того, что от натуги даже живот начал немного болеть…
Однако предсказуемо ничего не случилось. В меня уперлось то самое, что рвалось в бой. А с другой стороны, как раз на уровне лица, оказался второй огромный стояк.
Я понимала, что, возможно, это кошмар. В конце концов, никто из своей спальни не вываливается внезапно в такой ужас. По крайней мере, наяву, а не в книгах.
Это же… это же просто невозможно!
Но… ощущения и ситуация были слишком, критически, до боли реалистичными…
Визжать резко расхотелось. Потому что блондин, что оказался возле моего лица, взял за щеки и с силой сдавил, чтобы я пошире открыла рот. Я брыкалась, пиналась и отчаянно пыталась сжать зубы. Но боль все равно заставила подчиниться. Третий блондин жестко зафиксировал меня за талию. Причем, ему было достаточно одной только руки. Я краем глаза заметила, что и он уже спустил брюки и поглаживает свой вздыбленный орган свободной рукой.
Я зажмурилась, захотела умереть: здесь и сейчас.
В меня сзади опять ткнулся влажный стояк, второй – практически вдавился мне в губы…
Третий потерся о грудь, оставляя липкий след смазки…
И я уже ничего не могла… Ни-че-го…
Последние минуты сопротивления, последние потуги: через боль, через ненависть…
…Внезапно нечто невероятно быстрое и сильное раскидало моих мучителей за считанные секунды…