ока перерастет в пожар из-за сухого воздуха в салоне. Вырвись пламя за пределы туалета – и все сгорит за три минуты. А вот с табу на бухлишко согласиться не мог: какая разница, какого вина насосется потенциальный буян? Хоть земного, хоть воздушного – один фиг, будет фестивалить.
Самый проблемный из подопечных сидел рядом, притворялся спящим. Леша повернулся к нему, помахал рукой перед лицом, парень заулыбался.
– Я же вижу, что ты не спишь, Димон. Давай-ка смотри в окно, мне надо немного поработать. И не суй нос в документы, здесь все конфиденциально.
– Хорошо, – послушно ответил Дима.
Ну и, естественно, не успел Леша открыть папку, как парень усиленно засопел. У него дислексия, и читает он с большим трудом. Как раз это он и пытался сделать сейчас. Леша заранее знал, что так будет, и поэтому предварительно заклеил желтым стикером фотографию и Ф.И.О. в анкете, оставил только текст, который Димону не удастся быстро усвоить. Анкету каждого подопечного Леша помнил практически наизусть, и сейчас ему даже не пришлось приподнимать стикер, чтобы понять, о ком речь.
Очаровательную и милую Дарью в детском доме звали только Дашулей и никак иначе. Восемь лет, острая лейкемия, стадия ремиссии. Девочка из Владивостока, это первая поездка в Лос-Анджелес. Родители – пьяницы, и если бы не глазастая воспитательница в садике, заметившая синяки на теле девочки, то ребенок умер бы от кровотечения. Воспитательница решила, что малышку избивают, вызвала социальную службу. Девочку отправили в больницу, где и диагностировали рак крови, который давал синяки по телу. Слава богу, что у одного из родителей, отца, хватило благоразумия отказаться от спиртного на несколько месяцев, чтобы стать донором костного мозга, а вот мать ушла в глубочайший запой, из которого, кажется, до сих пор не вышла. Дашулю прооперировали, на радостях отец присоединился к матери, за что их обоих и лишили родительских прав. Дашуля попала в детский дом, куда приезжала потенциальная приемная семья, чтобы пообщаться с девочкой, а сразу после начали готовить документы на удочерение. Самое важное сейчас – чтобы временное попечительство прошло успешно, тогда можно будет получить разрешение и забрать Дашулю насовсем. К анкете был прикреплен листок с Лешиными заметками, в которых он описал риски: страх перед болезнью девочки, возраст, в котором трудно будет выучить язык, чрезмерно заботливый родной брат (есть подозрения, что парень уже попивает). Это серьезно, поскольку до реального удочерения пройдет в лучшем случае год, за это время болезнь может вернуться, и тогда процесс придется остановить на все время лечения. К тому времени брат достигнет совершеннолетия – сейчас ему 16 – и начнет оформление опекунства над сестрой, у него преимущество. И все это время девочка не сможет нормально учить английский. Если она приедет с нулевыми познаниями в Америку, то адаптироваться быстро у нее не получится. Казалось бы, и не с таким справлялись, но на практике у Леши бывали дети и с меньшими рисками, которые после первого визита в Америку возвращались в детдом. Леша пометил риски цифрой «1» – это означало, что у него есть