человеческой головы, показав публике, как светился герой моего сказания.
Прошел год, но тень продолжала упорствовать. Антуан – Принц солнечного света – держался крепко и бился отчаянно.
Все переменилось, когда в битву при Кармеаме решил вмешаться самый великий из Десяти Теней – Умбрас Безликий. Подлинное порождение тьмы воплотило в себе ужасы ночи. Прошел Умбрас по свежей траве, и обратилась она под его ногами в соль и пепел. Из мира ушли краски жизни.
Я позволил свету потускнеть и, вернувшись в переднюю часть зала, приступил к новому плетению. На стене таверны возникла колоссальная тень. Она все росла и росла, пока ее голова не уперлась в потолок. Сгорбившись, тень нависла над залом; полы ее черной мантии опустились на передние ряды.
Заплакал ребенок, кто-то издал гневный выкрик, а из другого угла послышалась молитва великому Солюсу. Прочие зрители затаили дыхание.
Некоторое время я намеренно не нарушал повисшую в таверне тишину, дав налюбоваться пугающей тенью, затем напомнил о своей истории. Раздув огонь на рукояти посоха, позволил тени съежиться. Пламя разбавило тьму, и в толпе вздохнули. Я возобновил рассказ.
Встав стеной перед темнейшей из теней, Антуан направил сияющий меч ей прямо в горло.
– Убирайся, Умбрас! Уходи и прихвати с собой тьму, смерть и отчаяние! Нет тебе места в нашем мире! Окажешься на его краю – прыгай вниз, избавь нас от мерзости!
Умбрас стоял перед ним, черен как ночь. Окутался он темным ветром, поглощавшим малейший проблеск света. Все же он не поднял лапу для удара, а протянул ее для рукопожатия, словно другу. И воззвал к Принцу солнечного света:
– Не тому господину служишь! Не ведаешь ты правды! Вот тебе рука моя! В ней мощь, с которой не сравнится твоя сила. Предлагаю я истину тебе и свободу от ослепляющего света лжи. Призываю тебя покинуть лжеца и шарлатана, лишь играющего в Господа. Связал он тебя и жизнь твою светом и воздухом, разорвав величайшее из плетений. Не знаешь ты, что творишь! В твоих силах все изменить. Примкни ко мне!
Не поддался сомнениям Антуан, поднял меч, призвал свет и первый удар посвятил господину своему, Солюсу. Размахнувшись, вонзил он клинок в черную мантию Умбраса.
Я взмахнул посохом, подражая выпаду Антуана, и ткнул им в сторону колоссальной тени.
Увы, удар цели не достиг.
Сияющий клинок не смог пронзить черную завесу, окутавшую силуэт первой среди теней. Однако Антуан нес в себе свет самого солнца, поэтому и не думал сдаваться. Он делал выпад за выпадом, воссияв столь же ярко, сколь и его господин.
Каждый обитатель Кармеама видел это столкновение между светом и тьмой. Рвалась и трещала сама ткань мироздания, когда сражались две небесных силы и среди бела дня опускалась ночь.
Я сдвинул в сторону все грани восприятия, кроме той, что держала огонь на рукояти посоха, и озарил оранжевым огнем самые дальние углы таверны, словно солнцем рассеяв тьму. Тени заплясали вокруг яркого пятна, угрожая поглотить его без остатка.
Бессильно