заправская медсестра, проделывает не в первый раз подобные манипуляции.
– Асточка, солнышко. Все. Иди. Но забудь про лес. И другим запрети. Похоже, что волки сегодня будут злы. Ягод хватит. Мы здесь справимся. Иди. Если что, я тебя позову, – отчеканила ее мать.
Девчушка, озадаченная, ушла.
– Я несколько раз останавливала ему кровь заклинаниями, – начала мямлить Настя.
– Но раны все равно открывались? Плохо дело. Его что, ножом с кровью сегды пырнули? – перебила ее женщина
– Не знаю, возможно.
– Так, долой разговоры, хватай зенту и парочку фликов, начнем…
Голос в голове у Насти начал – «Слушай меня… зента это вон та зеленая жидкость в длинном и прозрачном кувшинчике. А Флинты или флики.. это.. в коробочке, специальные полоски ткани, вроде ваших бинтов. Они…, – голос Зименеи немного споткнулся, замешкался, – они, да справа… , да на этой, второй полке. Открывай коробку, бери за один конец и повторяй за мной…»
Настя машинально, хоть и не совсем складно, действовала по указке Зи. Повторила все озвученные заклинания, и выполняла все то, что та говорила. Девушка то сматывала, то, наоборот, разматывала «бинты». От этого «накрахмаленные» жесткие полоски становились эластичнее и мягче. Девушка при этом старалась не удивляться и не отвлекаться на действия Силвы.
Знахарка схватила кувшинчик с зеленой жидкостью, плеснула ее на свои ладони, а затем и на раны Ханта. И начала действовать, словно в трансе. Водила руками по его телу, что-то нашептывала. При это руки ее ярко светились, от них исходило тепло.
Настя точно так же на автомате или в трансе совершала свои механические действия. После того как Силва проходила руками по раненому месту охотника, Настя накладывала повязку на еще горячее от прикосновений знахарки, место.
– Плохо дело… – озадаченно прошептала знахарка, – Нас тии яяя, есть внутренние переломы, и сильно пострадали… Хант, потерпи немного
Настя хотела откликнуться на свое имя, как вдруг до нее начало доходить, что Силва таким образом выругалась, не смогла сдержать эмоций. Женщина стала двигаться еще быстрее, злее и четче, остервенее.
Хант, лежавший неподвижно, словно бревно, все это время, стал извиваться и истошно орать.
– Что стоишь, а еще из верховных! Помогай давай, – грубо прикрикнула Силва.
– Делай то же что и она, – закричала Зи, – да проговаривай за мной все то, что я тебе говорю.
Женщины схватили охотника. Он изгибался, орал, словно в него вселился демон (и не один). И откуда столько силы в умирающем теле? Насте было жутко, но она делала все то, что делала Силва. И ее руки также светились, от них исходил неимоверный жар.
Вскоре мужчина затих. Он словно уснул глубоким лечебным сном.
– Ну все, мой хороший, все… Отдыхай, все позади, – сказала знахарка шепотом и по-матерински погладила мужчину по его голове.
Силва перевела дух и внимательно посмотрела на Настю.
– Ты ранена? – спросила она, увидев на одежде девушки кровь Ханта.
Машинально,