Чикаго, так что лично с этими людьми не знаком. Но я их, конечно, знаю, если вы понимаете, о чем я. Я знаю тысячи таких, как они. И уверен, что эти люди могли бы прекрасно управлять вашими деньгами. Но это не то, что вам нужно.
– Вот как?
– Да, вы ведь хотите их приумножить. Вы не хотите летать первым классом, вам нужен собственный бизнес-джет…
Я откидываюсь на спинку стула и кладу ногу на ногу. Вот это подход! Те трое, у которых я была сегодня, начинали с общих фраз вежливости, потом несли ахинею о создании прочных отношений между советником и инвестором, о необходимости вникать в нужды и желания каждого отдельного инвестора и заканчивали стратегиями уменьшения рисков и сохранения активов. Успокаивали меня, старались, чтобы я расслабилась и не нервничала. А этот сразу взял быка за рога: пристегни, мол, ремни, взлет будет вертикальным.
– Вы сказали, что вам предстоит вступить во владение деньгами, – продолжает Ньюсом. – Это наследство? Надеюсь, у вас никто не умер?
– Нет. Вообще-то это не мои деньги, а моего мужа Саймона.
– А, мистера Ланьера…
– Добиаса, – поправляю я. – Саймона Добиаса. Я ношу девичью фамилию.
– Очень хорошо.
– Однако решения о деньгах буду принимать я. Не сейчас, но через десять недель точно. И я хочу быть готова, когда это случится.
Он явно не понимает. Переспрашивает:
– Так что же случится через десять недель?
– Десятая годовщина нашей свадьбы. Третье ноября. И тогда я получу деньги.
– Ага, – говорит он. – Судя по всему, речь идет о трастовом фонде.
Молодец, Кристиан Ньюсом. Ты угадал.
– Да, отец Саймона оставил ему деньги в трастовом фонде. Вам случалось иметь дело с трастовыми фондами раньше?
Он взмахивает рукой:
– Постоянно. Куда только люди не суют свои деньги, просто удивительно… Но это их дело, не мое.
– Сейчас деньги лежат там только на имя Саймона. Но как только нашему браку исполнится десять лет, они станут совместной собственностью.
– Такие условия поставил его отец? Вы должны были прожить в браке десять лет, прежде чем вам разрешалось коснуться этих денег?
– Не только… По условиям завещания, Саймон тоже не мог потратить их на меня раньше указанного срока.
Кристиан откидывается в кресле.
– Вот как…
– О да, – отвечаю я дрожащим голосом. – Существует доверенное лицо, без чьего одобрения никакой расход денег из трастового фонда невозможен. Например, Саймон мог бы купить машину, но тогда она была бы записана на фонд, то есть на Саймона. Он мог бы купить нам второй дом, скажем, во Флориде, но и тот был бы записан на фонд, то есть на Саймона. Муж хотел купить мне бриллиантовое колье на нашу пятую годовщину, но доверенное лицо сказало: «Нет, только не на деньги фонда».
– Жесткие ограничения.
Я улыбаюсь:
– Я не пользовалась доверием отца Саймона.
И тут глаза у Кристиана вспыхивают: похоже, он