пришлось действовать совсем иначе, чем раньше. Свернуть со знакомого пути было непривычным испытанием. Профайлинг строится на трех китах: следы на месте преступления, следы на трупе и личность потерпевшего. Показания свидетелей и улики, оставленные злоумышленником за пределами места преступления, – то, на чем часто базируется типичное расследование убийства, – мало интересуют профайлера из-за существующей при этом субъективности. Исключение составляют случаи, когда речь идет об установлении хронологической последовательности и о составлении характеристики жертвы. Вот для этого мне нужно как можно больше мнений, чтобы составить предельно достоверную картину. Что особенного было в этом человеке? Насколько он был доверчив, как вел себя в опасных ситуациях? Однако в центре интересов профайлера находится место преступления: обнаруженные на нем следы могут рассказать, что именно хотел преступник, насколько тщательно он все спланировал и что в первую очередь побудило его совершить злодеяние.
Чтобы выяснить все это, я задаю себе на месте преступления множество вопросов, которые всегда связаны с оценкой поведения убийцы. Как он вышел на контакт с потерпевшим? Насколько контролировал себя и свои порывы? Насколько агрессивными были его действия? Была ли агрессия умеренной – всего лишь необходимой для преодоления сопротивления жертвы? Или он действовал по обстоятельствам? Какое оружие использовал преступник – собственные руки, колющие или тупые предметы? Принес ли он оружие с собой или нашел случайно, пустив в ход так называемые подручные средства? Когда он нанес ранения жертве: до или после смерти? А может, в момент смерти? Как именно преступник убивал? Сначала задушил, а потом зарезал жертву? Или наоборот? Что насчет сексуального контакта? Был ли он вообще? Если да, есть ли признаки необычных сексуальных предпочтений, таких как фетишизм или садизм? Была ли жертва убийства изнасилована? И что преступник сделал с телом? Он просто оставил его, спрятал или унес куда-то еще? Пытался ли убийца избавиться от таких следов, как отпечатки пальцев или сперма, которые могли бы его идентифицировать? То есть был ли он в перчатках и использовал ли презерватив? Существует много вопросов, на которые я должен ответить, чтобы максимально реалистично реконструировать ход преступления. Есть надежда, что все это поможет мне понять мотив преступления, описать потребности преступника и составить профиль его личности.
2
В запекшейся крови виднеется грубый ромбовидный отпечаток рабочей обуви. Следы от подошв усеяли пол, как штампы, через равные промежутки. Они ведут в глубину помещения. Вокруг лужи наружу расходятся густые капли крови. Узкая дорожка кровавых подтеков ведет к серой стальной двери лифтового холла, к выходу от лифта, к кладовкам и чулану для велосипедов.
Я открываю огнеупорную дверь лифтового холла и попадаю в комнату без окон площадью почти 8 квадратных метров. Неоновые светильники отбрасывают тусклый зловещий свет, две стальные