черные, как у меня. Он сильный, как бычок… Он смелый – какой еще крестьянский мальчишка пустился бы черт знает куда по большаку?.. Я бы хотел… такого сына…
Анна. У тебя есть сын…
Тома (не слушая Анну, продолжает). У него, правда, многовато дури в голове… Поход на неверных… Иерусалим…
Мальчишка залез на сухую грушу у кузницы и все травил про свой Крестовый поход, говорил, что в него пойдут только безгрешные дети, что они не возьмут оружия и что, мол, неверные станут перед ними на колени. Кажется, что-то вроде этого. И как-то он так травил об этих делах, что я даже… ну, как будто прямо увидел этих неверных, как они ползают перед ним, как свиньи, если им задние ноги отрубить… Но мужик должен думать про землю, а не про дела благородных… Если бы он был моим сыном… я бы повыбил из него эту дурь…
Анна. У тебя уже есть сын, Тома…
Тома бьет Анну по лицу, Анна плачет.
Тома (как ни в чем не бывало). А все, кто из наших собрался, уши развесили… Даже Люк-кузнец выполз из своей кузницы. Весь черный, не то с голодухи, не то из-за своей бабы… Слушал он мальчонку и, клянусь пальцем святого Бернара, заревел! Не то чтобы совсем заревел… но у него слеза прямо вот тут! Что за баба! Баба, а не кузнец! Слушал мальчишку и ревел! Мальчишка горазд болтать… Но если бы мальчишка был моим сыном, никогда бы я ему не позволил залазить на груши и болтать оттуда глупости про Святой Поход… Срублю, к дьяволу, эту грушу!
Анна. У тебя уже есть сын…
Тома замахивается рукой на Анну. Та защищает руками лицо.
Тома. Сын? Что мне толку от сына-урода? Никогда я с ним не вспашу ни одной борозды! Он ничего не умеет!.. За него даже замуж никто не пойдет! Он сопреет под твоей юбкой! Верно отец Базиль говорит, что женщина – сосуд порока! Может, Блёз – и не мое семя?!
Анна. Что ты такое говоришь!
Тома (надвигается на Анну). Может, ты нагуляла его с дьяволом, пока я был на поле, почем мне знать? Твою прабабку из Лузи на вилы подняли за колдовство! Может, и ты… Отчего у него сухая рука, отвечай, ведьма?!
Анна кидается на шею Томе, целует его.
Анна. Тома! Мой любимый! Любимый! Не бей меня! Я только с тобой была! Только ты! Бог свидетель!
Тома. Так это значит, от меня родился урод?!
Открывается дверь, вбегают веселые раскрасневшиеся Блёз и Джоргет. Они застывают в нерешительности, тома чертыхается и садится за пращу, Анна, утирая слезы, возвращается к очагу.
Анна. Скоро будет похлебка.
Джоргет. Мы нашли гриб!
Блёз. А я его срезал осокой!
Джоргет. Это нас Стефан научил! Он сказал, что если срезать, а не вырывать, то потом на этом месте будут еще грибы. Он такой умный, этот Стефан!
Блёз. И благородный!
Тома. А ну закрой рот, Блёз. Благородные в замках живут. А этот Стефан – из наших.
Джоргет. Мама! Стефан такой красивый! У него волосы золотые, как у святого отрока Франсуа с ярмарки!
Блёз. А что ты делаешь, папа?
Тома. То, с чем тебе никогда не совладать.
Анна.