роста. Я заглянул внутрь. Никого. Слева от нужных нам окон, забаррикадировав проход дальше, были навалены какие-то доски, прикрытые брезентом. Справа от них метров в десяти заканчивалась сторона ангара, на которую я смотрел, и раскидывалась остальная часть достаточно просторной территории.
–Ныряй туда, встань на углу и пробей, что там. Махни рукой, если все ровно, – прошептал я лысому, указав рукой направление. Он молча пролез в эту огромную дырку на корточках, чуть ли не перекатываясь колобком на своем животике. Я стал аккуратно загибать куски ржавого сырого металла внутрь, чтобы расширить проход. Металл гнулся, как пластилин. Через полминуты проход был уже почти с человеческий рост и почти в метр в ширину. Миша все так же на корточках прополз к углу, осмотрелся и исчез за поворотом. Еще через тридцать секунд он высунул свою даже в этой ночи различимую морду и махнул рукой, оставаясь там на стреме. Мы нырнули в дыру и исчезли из виду для медленно подкатывающегося Левы. Быстро прошмыгнув к нужному окну, я вытащил маленькую монтировку. Выбрав открывающуюся часть окна размером где-то метр на метр, я тремя быстрыми движениями отжал окно и тихо толкнул его. Мы с Артуром заглянули внутрь. Двери казались запертыми снаружи. Я скользнул в окно на стол, стоящий прям перед ним, за которым сидел тогда «программист» Никитка, и быстро осмотрел помещение. Двери действительно были заперты снаружи, а за ними – ни шороха. Артур пролез следом. Мы молча и тихо отодвинули стол от окна. Две установки стояли прямо у стены, по правую руку от окна. Еще две были у противоположной стены за каким-то стендом с бумагами, которого я не приметил ранее. Мы бесшумно откатили две установки в центр комнаты – спасибо за удобную конструкцию на колесиках, Палыч, – и снесли стенд к дверям, заперев их таким образом, после выкатили третью установку. Вдруг в окне мелькнула чья-то тень и кто-то резко сунул голову прям внутрь комнаты. Я оледенел. Почувствовав весь холод, поднимающийся от пола, я даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть в сторону окна. Это был Миша. Он улыбался и показывал большой палец. У него все хорошо. Такой злости и одновременно облегчения я давно не испытывал. Бледное лицо Артура четко выделялось на фоне бежевых стен. Я показал знаком на окно, и мы аккуратно подкатили все три установки почти вплотную к окну. Артур аккуратно выпрыгнул наружу и достал из сумки кусок плотного упругого поролона, немного пошумев инструментами, с которого они упали, и всучил его мне. Я постелил его на раму, подкатил первую установку впритык к подоконнику и приподнял снизу, аккуратно облокачивая ее на раму. Артур потянул установку за дисплей вниз. Миша принимал этот самый верх, ставший низом, а Артур далее ловил колесики. Так, сделав кульбит через раму, установка оказалась у них на руках, и они тихо потопали к зиявшей кусками металла дыре в заборе. Быстро и бесшумно скрылись они с ней за забором, погрузили в фургон и бросились за второй. На третий раз во время грациозного кульбита раздался негромкий глухой треск. Это казавшийся таким крепким белым металлом кожух установки лопнул где-то посередине.