мертвая, вода казалась поверхностью прочнейшего монолита, идеально отполированного, так что в нем отражался весь зал: мраморный свод мягких кремовых тонов, испещренный черными прожилками, стены того же мрамора, таких же нежных оттенков, колонны и легчайшие прозрачные тканевые драпировки, висящие наверху между колонн.
Тишина наполняла зал. Тишина приносила покой и умиротворение… как в склепе.
Каждый шаг старосты Ахейма отражался от поверхностей зала и многократным эхом возвращался обратно к нему. После трапезы староста отправился сюда, дабы насладиться тишиной, покрывающей застывшую воду.
Оставив вещи, которые он держал в руках, на небольшом постаменте, куда обычно ставили вина и фрукты, староста неспешно прошел к бассейну и остановился у самой кромки. Уровень неподвижной воды застыл вровень с мрамором пола, словно его прозрачное продолжение – казалось, можно пройти по жидкости до противоположного края. Староста замер, глядя на застывшую гладь.
Тишина наполняла зал. Даже ход хронометра не смел нарушить ее.
Теплый желтый свет исходил от ламп, встроенных в пол и основания колонн, вдоль края бассейна тянулась тонкая кромка подсветки. Зал окутывал полумрак, сглаживающий морщины на постаревшем лице старосты, и придавая его коже приятный теплый оттенок. Но Ахейму казалось, что свет скорее погружает зал в холод, чем делает его уютным.
Некоторое время он стоял недвижимо, склонив голову над водой. Затем он высвободил руку из-под складок тоги – в ней была фляга. Не отрывая взгляда от поверхности воды, он открутил широкую крышку и окунул внутрь указательный палец. На кончике пальца осталось немного воды из фляги, староста вытянул руку над бассейном и наклонил палец вниз. Влага образовала крупную каплю, секунду подержалась за хрупкую старческую кожу, но затем сорвалась вниз.
Староста любовался этим зрелищем. Бесшумное падение, такое короткое и в то же время, если разложить эту секунду на доли, растянуть время – столь грандиозное. Капля блистала в бьющем снизу свете, искрилась и бросала крошечные невидимые блики на мрачные колонны. И в следующий миг она касалась поверхности воды. Это был мельчайший всплеск и чудовищной силы удар одновременно. Кап… Звук капли, упавшей в бассейн многократно отражался от тишины зала, наполняя его эхом. Одна крошечная капля наполняла звуком все помещение, одна звуком тысяч. Теперь такая ровная, идеальная, гладь воды всколыхнулась, и от того места, куда капля упала, по всей поверхности начала расходиться рябь – крохотные волны. Староста Ахейм смотрел, как они едва выплескиваются через край, словно в тщетной попытке дотянуться до его сандалий. Одна такая маленькая капля всколыхнула весь бассейн, всего одна, она была способна потревожить такую огромную массу, казавшуюся монолитной и непоколебимой, бесконечную в сравнении с ней.
На одну каплю в бассейне стало больше.
– Какие мысли тебя посещают в подобные моменты? – Раздалось у него за спиной.
Староста не шелохнулся, так же продолжая смотреть на успокаивающуюся водную гладь, он ответил:
– Здравствуй,