рядом, короткая вспышка боли и злости улеглась. Только спокойствие.
– Одетт говорит, что Охота не про убийство колдунов. Может, поэтому Эндрю не тронули. Хотели чего-то другого.
– Я думал об этом. Может, проверяли, как снизить его щит. Или убрать совсем.
– Ты получал приглашение от Лоусонов?
– Только сегодня пришло. Но если Эндрю будет все еще плохо, я никуда не пойду.
Мари прикрыла глаза и кивнула. Она слушала, как один брат ворочается в плену мутных кошмаров, чувствовала, как бьется сердце другого. И верила, что они выдержат любую Охоту.
Глава 4
Эндрю с детства боялся закрывать глаза. Вдруг мир безвозвратно поменяется без его ведома.
Ему не нужны были сложные заклинания, редкие ингредиенты или кровавые жертвоприношения, чтобы менять мир вокруг себя собственным колдовством. Другие семьи как раз пользовались подручными компонентами, окропляли горячей кровью только убитых птиц заговоренные камни.
Он помнил, как еще маленьким наблюдал ритуал отца для защиты дома.
– Кровь всегда сильнее любых иных компонентов, – наставлял тот, оставляя четкие бордовые полосы на стенах дома, которые медленно растворялись в камне, укрытым плющом. – В ней и горячая жизнь, и остывшая смерть.
Эндрю кивал, а потом протянул худую ладонь к шершавой и еще теплой от дневного солнца стене.
Дом тряхнуло.
Волна горячего жара прошла по телу, в глазах резко потемнело, а от головокружения и мельтешения пятен перед глазами весь мир поплыл. Эндрю едва не потерял сознание, сердце колотилось внутри. Внутренности скрутил болезненный спазм, и его вырвало прямо на любимую мамину клумбу.
Эндрю испугался. Как он сам узнал позже – отец тоже.
Колдовство настойчиво клокотало внутри, текло по венам, билось вместе с четкими ударами сердца. Беспощадная и упругая сила, готовая вырваться в мир. Как монолитной защитой, так и жестоким и стремительным ураганом.
И каждый раз сжирала всю внутреннюю энергию Эндрю, после чего он долго, а порой и болезненно восстанавливался. Он чертовски завидовал Кристоферу, который спокойно учился у отца ритуалам и обрядам и ловко владел кинжалом. Расстраивался, что у старшей сестры всего лишь дымчатые видения.
Порой Эндрю чувствовал тяжелое одиночество. Крутился ночами без сна, не зная, не просочится ли на этот раз его колдовство в такой хрупкий и ненадежный мир, податливый для силы в крови маленького мальчика.
Такими ночами он подолгу слушал музыку, не находя успокоения ни в книгах, ни даже в фильмах. Музыка успокаивала. Ритм, сплетение слов и звуков. Кристофер по утрам жаловался, что от его колонок невозможно спать, а потом и вовсе закатывал глаза на музыкальные этюды младшего брата.
Правда, никогда не говорил, что это глупое занятие, не достойное колдуна. А вот в школе нашлись те, кто считал иначе. Щуплый и мелкий мальчишка, который держался особняком и после занятий торопился на уроки музыки. В драках колдовство никак не проявлялось. Эндрю никогда не жаловался на то, как его задирали, только втихаря подсматривал за