прочь, убеждая себя, что если все-таки вычислят и пристрелят, рискнуть все равно стоило. В нынешнем состоянии я не могу помочь своим, а значит и ценность моя невелика.
Наконец дверь отворяется, оттуда доносится «Следующий!» – и я вхожу в белую квадратную комнату, где меня ожидают трое: лысый мускулистый автоматчик у входа (безопасник, уровень 2), крысоподобная женщина со шприц-пистолетом (лаборант, уровень 2), мужик, сидящий за столом за раскрытым ноутбуком (кадровик, уровень 3). Все серьезно, черноротых с первого уровня зиккурата среди них нет, зато есть дельты со второго и гамма с третьего.
Ну а на что я рассчитывал? От этих людей зависит процветание корпорации, все они – чипированные учтенные граждане.
Уверенность в том, что все пройдет легко, улетучивается, и окидываю взглядом безопасника, оценивая, смогу ли завалить его быстро. Наверняка он отлично натаскан, и с ним не получится быстро и легко, это не черноротое отребье щелкать.
– Имя, фамилия – если есть, возраст, – не глядя на меня, говорит кадровик.
Глава 4. Корпорация "Тау"
Наверное, другие черноротые раболепствовали и млели перед троицей с высших уровней зиккурата, чистых, сытых, холеных. Мне же хочется их передушить за то, что смотрят на меня… Да никак не смотрят. Как на пустоту.
Все мои силы уходят на то, чтобы просто не дергаться и казаться спокойным. Мысленно призываю на помощь Шахара и гляжу на главного, из-за ноутбука видны только круглые очки, покатый лоб и русые волосы. Программа подсказывает, что его зовут Титус, ему тридцать четыре года, и он – гамма, обитатель третьего уровня.
– Леон, 31 год.
– Чем отличается птица от самолета? Сколько будет пятью девять? Какой сейчас год?
Вопросы вгоняют меня в ступор, с полминуты соображаю, в чем подвох, и прихожу к выводу, что его нет, они просто проверяют мое умственное развитие, ведь на такую работу не берут отсталых и совсем неграмотных. Многие черноротые могут считать только деньги и не умеют читать, их познания заканчиваются сектором, где они выросли. В то время как мы обучаем наших детей не только грамоте, но и химии, и астрономии, и основам кибернетики. Потому нужно быть осторожным и пожать плечами, если вдруг зададут слишком сложный для черноротого вопрос.
– Живое и неживое. Сорок пять. Две тысячи двадцатый с начала Новой Эры – взятия Рима Ганнибалом Баркой и основания на его месте Нового Карфагена, ставшего два века назад столицей мира.
Титус высовывается из-за ноута, на его лице появляется заинтересованность, и он продолжает:
– Когда открыли Карталонию?
– Северную[2] в тысяча двести первом, Южную в двести втором. Открыл великий путешественник Карталон Самнит.
– Первый полет в космос?
Вопрос укладывается в программу платных школ, потому отвечаю:
– Тысяча девятьсот сороковой год. Последний в шестьдесят, кажется, третьем. Дальнейшее освоение признано экономически невыгодным.
– Откуда