с характерным звоном разбился о книжные полки и упал острыми осколками на налаченный до блеска деревянный пол. Ноздри герцога вздувались.
– От насильника?! Пусть он тебя хоть трижды теперь прикроет, Вивьен, он шагу к тебе не ступит, этот жалкий лжец. Я не позволю тебе выходить замуж за бастарда без титула, так и знай! – он вновь махнул рукой по столу, опрокидывая все, что лежало на нем. – На злобу мне выбрала первого встречного! Чертовка! Неблагодарная дрянная девчонка!
Вивьен, найдя в себе силы, топнула ногой по полу и посмотрела своему страху в глаза. Она всегда боялась разъяренного герцога и сейчас, не смотря на дрожащие от страха колени и слезы, которые просились вот-вот ручьями политься по ее щекам, она собрала всю свою волю в кулак, подобрав подолы дорожного платья.
– Тогда я ни за кого замуж не пойду, отец! Что хочешь делай, не пойду! – она ринулась прочь настолько быстро, насколько позволяла больная нога.
– Не смей так разговаривать со мной, Вивьен! – рявкнул мужчина ей вслед. – А ну, вернись, сейчас же!
Но Вивьен его уже не слышала и быстрым шагом шла из коридорам, стараясь всячески сдержать слезы. Она ожидала этого, но больше всего ее задевало то, что она понимала: отец никогда не посмотрит на вещи так же, как и она. Он не будет идти на уступки. Единственное, что важно – это титул, который она совершенно не хотела признавать как нечто важное для себя. Герцог же опустился в кресло и прикрыл ладонью глаза. Ведь он уже давно знал правду и только ждал, когда дочь сама все расскажет. Он готов отдать должное Прескотту за благородную честность, с которой он пришел тогда. И, если бы такой союз не был порицаем в высшем свете, то чем Дион Прескотт не прекрасная партия?
Прошло ни много ни мало пятнадцать минут после того, как дочь покинула его кабинет. Герцог, потирая подбородок, устремил взгляд в блокнот перед собой, пытаясь прогнать из головы эту неприятную стычку. Временами он даже жалел, что слишком уж много свободы дал дочери. Нужно было пороть ее ровно так же, как это делали в других семьях. Но, если бы не добрая душа Глории, которая не понимала этого воспитания и решала все заботой и любовью, он давно бы взялся за розги. Стук в дверь прервал его мысли.
– Войдите, – рявкнул он.
Он знал, что это не Вивьен. Слишком волевой у девушки характер, доставшийся от матери. На пороге стояла Эшли, служанка Вивьен. Она отошла в сторону и слегка поклонилась, открывая обзор на молодого человека, стоявшего на пороге.
– Мистер Чендлер, прибыл Мартин Смит по делу. Он хочет обсудить его именно с Вами.
Окинув придирчивым взглядом гостя, он вытянул руку и указал на кресло, дав тому понять, что готов принять его. Смит прошел в кабинет, поклонился герцогу и только после этого сел в кресло, не начиная разговор до тех пор, пока с ним не заговорят. Джастин Чендлер же, дождавшись, пока гость удобно устроиться, подтолкнул к краю стола бутылку виски и портсигар, как бы предлагая мужчине ни в чем себе не отказывать.