одна девушка Рая, она работала токарем на однообразной операции на простеньком токарном станке. Как-то я пригласил ее сходить в кино. Сеанс был дневной, зал был полупустой. Фильм был так себе, и я между кадрами пробовал ее приобнять, погладить колени, как-то прижаться. Но все мои попытки встречали легкое, но твердое неприятие, которое давало понять, что такие действия сразу, на первой встрече в ее понимании были не допустимы, возможно на последующих встречах мне бы позволили большее. Я может быть и согласился бы на продолжение отношений, если бы почувствовал легкую уступчивость, дающую надежду на сближение. А тут сразу резкое нет. Мы ведь были не первый день знакомы, чтобы так категорично не разрешить даже обнять. Возможно, мы не поняли друг друга, а у каждого были свои резоны и свои этапы сдачи или захвата позиций. Но мне показалось, что с ее стороны было желание продолжения отношений с плавным переходом в серьезные и долговременные. А у меня это не вызывало энтузиазма, я еще не понимал, зачем мне такие серьезные отношения, если они становятся уже претензией на присвоение. Я предпочитал легкие отношения без больших обязательств. Больше я делать попыток договориться о новых встречах с Раей не стал, но мы сохранили нормальные рабочие отношения.
На товарке
Так как я уже работал на заводе, то мы с сестрой сменили хозяев и нашли квартиру ближе к моей работе. На новом жилье, у меня была кровать в нише за печкой закрытая занавеской. Сестра спала в другой комнате на раскладушке. Обычно я работал на заводе в две смены: утром с 8—00 до четырех дня и вечером до двенадцати. Иногда случались ночные смены. В один из таких периодов, когда я, работая в ночную смену, вернувшись утром, завалился спать и проспал часов до трех. Я проснулся, умылся, а в это время с работы пришла сестра. Она приготовила еду, и мы пообедали. Дома, кроме нас, никого не было, делать было особенно нечего. До ухода на работу к двенадцати было еще много времени. Я собирался почитать, что-то завозился, стал искать книгу и не найдя подошел посмотреть не оставил ли ее под подушкой. И, подойдя к кровати, увидел сестру, которая захотела отдохнуть после работы и прилегла. Я посмотрел под подушкой, книги не было, а сестра так завораживающе лежала, что мне захотелось лечь рядом, мол, недоспал и спросил не возражает ли она. Она не возражала. Я прилег лежим спокойно, о чем-то говорим. А мне вспомнились наши с ней стенгазетные приключения, и я снова стал прижиматься к ней, склоняя ее к мысли мне это позволить, ну пообнимаемся и все. Она не высказала решительного возражения, а как бы нехотя допустила проявление братской нежности. Видимо сказывался мой статус более волевого в наших житейских взаимоотношениях, и она не решалась мне противостоять, понимая, что уступит, согласно предыдущему опыту. Но что значило для меня ее непротивление? Только одно, что я могу не просто обнять, а слегка погладить, не лежать же просто обнявшись, тем более что это