все будет. У бати под домом тоже кое-что на черный день зарыто, так что отдаримся.
– Хорошо. – Младший брат помедлил и задал следующий вопрос: – А что потом будет, когда мы на ноги встанем? Месть?
– Именно. Будут деньги и оружие, наймем повольников и на правый берег пойдем.
– И когда это произойдет?
– Кто знает, брат? Через год, два или три. Не важно. А важно то, что мы сможем с тварями посчитаться. Но так, чтобы самим уцелеть. Такой ответ тебя устраивает?
– Да.
– Ты со мной?
– Конечно.
Братья Курочкины замолчали и вновь вернулись в дом, а я подивился тому, как быстро они оклемались от горя. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что Кромка меняет людей, которые видят смерть чуть ли не каждый день, и многие привычные для меня нормы морали здесь не более чем пустой звук. А что делать? Полиции здесь нет. Волшебники из МЧС во главе со своим министром в голубом вертолете не прилетят. Регулярная армия как таковая отсутствует. И тем же самым братьям Курочкиным надеяться можно только на близких и на самих себя. Вот они и суетятся. Повольников хотят проводить, а сами пустое после жителей Ирмы место застолбить и их наследие «прихватизировать». Хм! В общем-то верно поступают. В Низине, следующей деревне по дороге к горам, или в Каменецком княжестве они никто и звать их никак. А на берегу Тихой, несмотря на многие опасности, братья сами по себе и являются вольными людьми. Здесь все на поверхности, даже для меня, новичка на Кромке.
За размышлениями незаметно пролетела ночь, и наступило утро. Дождь прекратился, и выглянуло солнышко. Повольники позавтракали, и появились Курочкины. Никита передал Кольцу тяжелый кошель с серебряными монетами и договорился с ним, что мы сопроводим его сестру Настю в Низину. Миша Ковпак и Серж получили в дар, так сказать, от чистого сердца, по три рожка патронов, Елене достался отрез материи, какая-то синтетика с Земли, а мне преподнесли высокие шнурованные ботинки, последний писк местной охотничьей моды.
Группа Кольца покинула поместье Курочкиных и продолжила путь к пока еще невидимым горам, а Вадим и Никита остались на месте. До деревни Низина около тридцати километров по узкой грунтовой дороге. Расстояние небольшое. Небо на время очистилось от туч, а небесное светило быстро сушило грязь. Опасности не наблюдалось. Поэтому повольники и Настя, миловидная семнадцатилетняя шатенка с бледным заплаканным личиком, шли не торопясь. Вместе с Еленой я замыкал колонну, мерно шагал, был погружен в свои мысли и совершенно не ожидал, что немногословная ведунья обратится ко мне.
– Благодарю, – не оглядываясь, сказала женщина.
– Что? – не понял я и оглянулся на ведунью в мужской одежде и с мечом на боку, настоящую валькирию с картинки какого-нибудь Бориса Вальехо или Луиса Ройо, только в одежде и без бронелифчика.
– Я благодарна тебе за то, что вчера ты не растерялся и выстрелил в рогатого.
– Не за что. –