мечты и романтика.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя: Никита. Только его сейчас не хватало! И так настроение на нуле. Нет, не отвечу на звонок. Я положила калимбу обратно на книжную полку. Но Никита позвонил еще раз, и еще. Выключать звонок не хотелось. Лучше ответить, быстренько послать его и всё.
– Да, – ледяным тоном произнесла я.
– Лаура, привет. Это Никита, – он замолчал, шумно сопя и явно не зная, как продолжить разговор.
– Узнала, – сухо сообщила я.
– Тут такое дело… слушай, я прошу прощения.
– Интересно. И за что это?
– Ну за то, что поверил тому отморозку. Чем больше думаю об этом всём, тем больше понимаю, что не можешь ты быть этой самой… ну…
– Экскортницей? – язвительным тоном подсказала я.
– Ну да, извиняюсь за выражение. Не похожа ты. Ну что я ночных бабочек не видел, что ли? Какой-то огрызок-пранкер, наверняка, записывал свои эти тик-токи. А я купился. Для таких лохов, как я, они и стараются. Мы ж для них хлеб с маслом и икрой.
– Как же так? Какое разочарование! Я только в тренд вошла. Ты же сам сказал, что сейчас в трендах такие, как я, не похожие на представительниц древнейшей профессии. А ты меня сразу уволил. Нехорошо это, Никита, некрасиво.
– Прикольно, – хмыкнул он, но тут же спохватился и очень серьезным и виноватым тоном произнес: – Слушай, Лаурочка, у меня с юмором вообще не алё. И соображаю я туго. Честно признаюсь: лоханулся, конечно, по-крупному. Развели меня, как кролика. Понимаю, что простить тяжело. Но я искуплю вину, честное слово!
– Кровью? – деловито осведомилась я.
– Как скажешь, – покорно согласился он. – Готов загладить вину всеми доступными способами. Командуй, принцесса. Можно я буду твоим рыцарем?
Это приятно, конечно. Потому что явно было видно, что он заранее подготовился к разговору и старался произвести приятное впечатление. Ну как мог, конечно. Выражать свои эмоции словами он умел плохо. И не потому, что спортсмен. Мужчины вообще редко когда умеют говорить о чувствах, если они, конечно, не писатели, политики, адвокаты или аферисты – у этих, конечно, язык профессионально подвешен. С другой стороны, мало ли что ему еще покажется? А мы уже встречаться начнем. Я к нему привыкну. И вдруг снова развод, подушка пополам и девичья фамилия. Надо ему это обьяснить попроще как-то, чтобы понял.
– Слушай, Никита, ты, конечно, симпатичный. Признаю.
– Только не говори «но». Прошу тебя, Лаурочка! – он словно проснулся и затараторил с несвойственной ему живостью, – знаю, что сейчас будет это «но», как нокаут. Ты меня размажешь по рингу, и мне уже не встать.
В его голосе зазвучала такая мольба, что я растерялась. Мне показалось, что он сейчас расплачется. Я бы даже в это поверила, если бы не видела этого громилу с накачанными мускулами. Мне оставалось только замолчать.
– Да, я повел себя тупо, Лаурочка. Купился в легкую. Пожалуйста, прошу тебя: дай мне шанс. Только один! Ты правда мне очень понравилась. Ты такая… такая… – он замолчал.
– Какая? –