меня тоже есть для тебя подарок. Не «Барсъ», конечно, тут Демьян с Ольгой даже меня удивили, но что-то не менее важное. То, что поможет тебе! – с этими словами он протянул мне знакомый футляр, обтянутый чёрным бархатом. – Возьми, пожалуйста. От чистого сердца.
Петя уже задумался над тем, чтобы ответить что-то резкое, когда почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев. Его рука непроизвольно потянулась к подарку. Лишь усилием воли он её не одёрнул, бережно приняв футляр.
– Что это? – нейтральным тоном поинтересовался парень, цепким взглядом впившись в лицо родителя.
Вот только Петру не нужно было знать, что находится в коробке. Это он и сам прекрасно знал.
Более того, он это сам добыл, а потом отнёс к Туману. В голове парня сложился пазл, а личность заказчика более не была тайной. Гораздо важнее было услышать ответ Полозова-старшего. А потом несколько вопросов нужно будет задать Туману.
– Это шанс, наконец, раскрыть родовой дар, – ответил Захар Андреевич. – Если ты, конечно, рискнёшь этим шансом воспользоваться…
Полозов-старший ещё что-то говорил, но Пётр его уже не слушал. В виски ударила кровь, заглушая все посторонние звуки, и парень только крепче стискивал зубы, чтобы не начать делать глупости, затопив здесь всё волной сырой силы.
Вот теперь всё стало на свои места.
И если моментами Петя даже задумывался над тем, что он, возможно, несправедливо так относится к отцу, что, может, он что-то упускает, а Полозов-старший имел все предпосылки для того, чтобы так поступить, то сейчас всё отошло на задний план.
Те обломки хрустального моста доверия и понимания, которые когда-то висели только с Петиной стороны, рухнули в одночасье. Окончательно.
Нет. Всё правильно. Всё он правильно делал, и всё он правильно относился.
Тому, что Полозов-старший назвал «шансом», больше подходило определение «последняя надежда». И не нужно было открывать футляр, чтобы понять, что там покоилась сущность прорыва, которая сейчас отчаянно резонировала с даром парня, стремясь поскорее раскрыться, дотянувшись до энергетического каркаса.
Штука неимоверно дорогая, штука, которую мог позволить себе далеко не каждый Род. Очень опасная штука, секрета добычи которой не знал ни один Род.
Сущность прорыва имела одну маленькую и милую особенность: она убивала кандидата с пятидесятипроцентной вероятностью. Либо ты в полной мере раскрываешь свой дарованный природой потенциал, закрепляя всё, что удалось удержать в энергетическом каркасе, либо ты сгораешь, не выдержав перенапряжения.
Либо ты усиливаешься, либо умираешь. Очень нехорошо умираешь. Третьего варианта не было.
И сейчас, глядя в глаза своего родителя, Пётр понимал, что Полозов-старший не мог этого не знать. Как и не знать того, что использование сущности прорыва давно уже запрещено высочайшим императорским эдиктом. Тем не менее, на это все закрывали глаза, если использование подобных методов заканчивались положительным результатом. Победителей не