унимался, и мозг начал посылать сдавленные сигналы, которые и стали причиной темноты и так называемых звездочек перед глазами. И каково было удивление парня, когда ему удалось совладать с явлением и обнаружить, а точнее не обнаружить фонарь перед собой. Как не удалось обнаружить и воду, только что пытавшуюся его погубить.
Теперь Тео стоял абсолютно сухой. В объятиях мрака.
Тео упал на самое дно своего подсознания, где не было совершенно ничего, кроме тьмы.
Он продолжал стоять на месте, не решаясь пойти куда-либо. Тео прочувствовал каждую клеточку своего измученного тела. Боль вернула контроль.
– Неужели именно так выглядит конец? Откуда тогда берутся все эти небылицы про свет в конце тоннеля, умерших родственников, которые так страстно ждут твоего прихода в поднебесное царство? Или предательский свет фонаря и был последним светом в моей жизни?
Опечаленный монолог разлетелся во все уголки пустоты.
Тео не испытывал жажды. Ноги и руки больше не заставляли усомниться в своей преданности. Да и разум сполна находился под контролем парня. По крайне мере, так думал Тео. Лишь легкая головная боль являлась небольшим источником дискомфорта.
Тео опустился на землю. Он ощутил ладонями прикосновение дерновой земли, с небольшими травяными отростками, не превышающими двух сантиметров.
– Забавно, конечно, получается… Ведь это действительно похоже на конец. Но почему… Что значимого было в моей жизни? Был ли в этом хоть какой-то смысл? Что я оставил после себя? Офисный стул… да стол? Отличное наследие, ничего не скажешь… Мать, которая потеряла мужа, а теперь и сына. И все это отнял океан. Хотя, справедливости ради, не океан погубил меня, но стал самым настоящим катализатором на пути к этому месту.
Повышенный тон разлетался во все стороны обволакивающей темноты, а после сменился истерическим припадком:
– ДЛЯ ЧЕГО ВСЕ ЭТО БЫЛО?!
Тео больше не контролировал себя. Его срыв разлетелся в разные стороны бесконечного мрака и медленно растворился вдали.
– СКАЖИ, ПОЧЕМУ! ПОЧЕМУ! ДЛЯ ЧЕГО БЫЛ КОРАБЛЬ… ВСЕ ЭТИ ГОДЫ. ВСЕ ЭТО…
Руки парня вцепились в траву. Без какого-либо сожаления он вырывал кусок дерна за куском, разбрасывая их в разные стороны. Гнев ушел, как только обессиленное тело припало к земле, тяжело дыша.
– А Келли… Почему ты познакомил нас? – мягкий голос вырвался из запыхавшегося тела и растворился в израненной земле.
– Ради двух прекрасных дней? Это ты называешь счастье и бесконечная любовь? О-о, да. У тебя отлично получилось. Только этой любовью ты обрек меня на страдания. И если задумкой было счастье, то хочу своевременно тебя огорчить. Да… Я был самым счастливым человеком на этой гребаной земле, когда смотрел в ее глаза, касался нежного тела, слышал ее смех и до дрожи прекрасный голос. Но разве этого достаточно? Скажи, пожалуйста. Достаточно? Мне нет! И теперь все, что у меня осталось – фотография. Никчемный