в комнату. На Вермора-младшего никогда не кричали и не поднимали руку, ведь ребёнок был достаточно послушным, не протестовал против учёбы и светских мероприятий. Он уже давно уяснил для себя, что он не убежит от участи стать новым членом волшебного Парламента, и не витал в облаках. Но отчего-то мальчик каждый раз, придя в отцовский кабинет, оценивал, насколько мягким окажется ковёр перед массивным тёмным столом, если Фосети внезапно ударят и он упадёт. Ведь он несколько раз видел, как его знакомых били. Вермор-старший, казалось, не замечал этого, ведь когда мальчик заходил к нему в кабинет, он первую минуту упорно игнорировал сына, читая какие-то толстые книги или подписывая непонятные договоры, и лишь спустя какое-то время поднимал на своего наследника зелёно-карие глаза и сухо начинал диалог.
Лорд Эзель Вермор по обыкновению не заметил направленного на ковёр задумчивого взгляда сына и равнодушно обошел Фосети, чтобы подойти к столу. Он сел на мягкий стул с высокой спинкой, – один из тех, в которых обычно сидели его гости во время обсуждения политических дел – закинул ногу на ногу и жестом предложил сыну последовать его примеру.
– Рад видеть тебя, Фосети, – начал диалог Эзель. – Как прошёл день рождения?
– Здравствуй, отец, – кивнул мальчик с грустным видом. – Вы с maman сделали мне замечательный подарок, спасибо. Жаль, что ты был занят и не смог присутствовать.
– Да, досадно, что так вышло, – безразлично ответил мужчина. – Но ты уже взрослый и сам понимаешь, что дела в палате лордов не решат себя сами. Тем не менее, я слышал, что ты получил послание из Гринчвилда.
– Да, отец. Maman даже отводила меня в тот лес, чтобы найти со́лтор, – еле сдерживая радостный возглас, сказал Фосети. Он уже привык скрывать свои эмоции без особых усилий, но приглашение из атенеума было одним из самых радостных событий в его жизни, так что он едва успел одёрнуть себя.
– Надо же? Я бы хотел увидеть твой проводник.
Юный Вермор снял с шеи ожерелье – на серебряной цепочке висели два небольших кристалла, а между ними виднелся посеребрённый деревянный солтор, в котором и заключалась магическая сила – и передал его отцу. Эзель молча взял его, проводя большим пальцем по граням проводника магии своего сына. Увесистое ожерелье сверкнуло в свете комнаты и уже в следующий момент оказалось на шее волшебника, словно это было его собственное. Лорд хмыкнул и без единого слова призвал к себе какую-то папку, а потом взмахнул рукой ещё раз. В воздухе вспыхнули синие линии света, которые тянулись из его ладони и солтора, они переплетались и путались между собой буквально считанные мгновения, а затем разом потухли, и над ковром осталось парить лишь небольшое пальто под стать Фосети. Эзель удовлетворённо ухмыльнулся, вставая со стула, и кинул верхнюю одежду в руки сына.
– Я думаю, тебе будет интересно заранее увидеть Гринчвилд.
– Ты хочешь сказать, что покажешь мне его прямо сейчас?
– Да.
– Но