своего лидера Булавина, в ночь с 10 на 11 июля убив его в Черкасске, куда он прибыл с остатками разбитого под Азовом Донского войска. Но их ожидания не оправдались: донскому казачеству пришлось дорого заплатить за свое восстание.
Василий Долгорукий, получивший от Петра наказ «не жалеть строптивцев и примерно наказать их», выполнил его просто превосходно, развесив сотни простых казаков на деревьях. В дополнение к этому, как свидетельство своего усердия, он отправил в подарок царю десяток голов старшин, стоявших изначально в первых рядах восстания, а теперь возжелавших замириться.
В моей истории, насколько я помню, восставшие отделались более мягкими санкциями, а часть восставших вообще смогли уйти на Кубань. Здесь же, при меньших потерях со стороны царских войск и губернаторств, при меньших разрушениях, наказание донских казаков было более жестким. Репрессии, начавшиеся сразу же после разгрома последнего отряда булавинцев, в середине августа достигли своего апогея отменой почти всех вольностей казаков, а также пожизненной ликвидацией права невозврата беглого люда.
После всех этих сообщений стало окончательно ясно, что история, которую я наблюдаю, идет вразрез с той, какая мне была известна, ведь теперь есть фактор, очень сильно влияющий на ее ход. И этот фактор – я сам…
Но задумываться о проблемах мне, к счастью, не дали насущные дела и… Юля. Иначе я даже не знаю, до чего бы додумался, наверное, до сумасшествия точно.
Вернувшись в Рязань, в свою резиденцию, возведенную полстолетия назад рядом с Соборной площадью, я тут же был завален ворохом разнообразных бумаг, начиная с разбирательств между людом и заканчивая подписанием новых смет для города и производства в Петровке. И вот эти последние меня немного настораживали, ибо, понимая, что никто из моих соратников никогда не стал бы воровать, прекрасно зная мое отношение к данному делу и помня показательные казни воров на центральной площади, среди которых был и именитый боярин, еще на заре наместничества, я в то же время, начав вместе с Николаем исподволь разбираться в повышении расходов, заметил, что на некоторые товары цены стали заметно выше. Порой их розничная стоимость была чуть не на треть ниже той, которая была указана в сметах.
Решением этой проблемы занялся Николай. Не торопясь и не выказывая лишнего интереса, он начал потихоньку следить и добывать сведения о махинациях, обещая в скором времени предоставить мне информацию во всей ее полноте.
Как бы то ни было, у меня, слава богу, появилось время, пускай и немного, которое я мог проводить с чудесной кареглазой девушкой, забравшей мое сердце. Вот только как мало было этих прелестных мгновений…
А могло быть еще меньше, если бы Юля не предложила мне свою помощь. Да-да, именно помощь! В чем? Если честно, я был немного ошарашен услышанным, чувствуя себя дураком из-за того, что сам не подумал об этом. Медицина – та самая область, в которой мне и стала помогать Юля, взяв для обучения двух девушек и двух юношей, ранее занимавшихся сим делом у травников. Конечно, если